– Мне не требуется еще больше шинигами в Тоттори, – отрезала я. – Население там почти не растет. Можете перевестись в Токио или Осаку, но Тоттори и так ломится от одуревших от скуки шинигами. Мой ответ: нет.

– Идзанами разрешала нам оставаться с нашими семьями, – возразил Ёсицунэ, взирая на меня сквозь темноту.

«Ложь», – прошептал голос в голове. Слова царапали уши изнутри, будто голова была набита пауками. Я могла простить многое, но сравнение меня с Идзанами редко заканчивалось хорошо. Как бы я ни хотела исполнить их желание и заткнуть им рты, гораздо хуже разгневанных шинигами были души, парящие в эфире, потому что на них не хватало собирателей. Тогда, вместо того чтобы считать меня бессердечной, другие шинигами заклеймят меня за непрофессионализм, что намного серьезнее.

Разумеется, у них нет врожденного уважения ко мне – чужеземке, резко сменившей на троне создательницу их мира. Жнецы обладают безупречным слухом, а потому я прекрасно представляю, как они перемывают мне косточки перед тем, как я призову их на аудиенцию. Они шепчутся о том, что я соблазнила Хиро, только чтобы украсть его царство, что я превратила Японию в рабскую колонию Англии, что у меня нет права сидеть на троне Идзанами и отдавать приказы. Последнее я даже не могу опровергнуть.

Что ж, раз они меня не уважают, то пусть боятся.

Мои тени потянулись и обхватили их руки и ноги, раскидав по разные стороны комнаты. Когда тени вжали просителей в стены, те закричали. Длинные щупальца тьмы извивались вокруг их шей, поднимали веки, изучая мягкую плоть, щекотали носы, заглядывая в мозг.

Как только тени нырнули Ёсицунэ в горло, у него на глазах выступили слезы, но Канако, плюясь в мою сторону чернильной тьмой, откусила черные щупальца прежде, чем они успели задушить ее.

– Кто из вас хочет умереть первым? – спросила я на языке Смерти. Он отлично подходил для угроз: несмотря на то что в моих словах не было и намека на изящность, язык Смерти скручивал их в зловещую мелодию, от которой кожа шинигами покрывалась мурашками.

– Вы не можете убить нас, и вы это знаете! – закричала Канако. – Население растет очень быстро, и вам нужны все шинигами, что у вас есть!

К сожалению, она была права. Хотя смерть любого шинигами заканчивается рождением нового, ждать еще сто лет, пока они вырастут и закончат обучение, я не могла. Чтобы справиться с ростом населения, нужно больше шинигами, и они уже появились, но еще слишком молоды, чтобы собирать души.

– Есть вещи похуже смерти, – сказала я. Это я знала лучше всех.

Я сломала им ноги и швырнула обоих на пол.

Мужчина и женщина со стоном упали на циновки, тени отступили ко мне. Конечности заживут через пару часов.

– Тиё, – позвала я.

Двери мгновенно отворились, как будто служанка все это время ждала за ними, прижимаясь ухом. В ее широко распахнутых глазах читалась тревога, и на мгновение я заколебалась: она привыкла к моим вспышкам гнева, когда я имела дело с шинигами, так что две пары сломанных ног не могли настолько выбить ее из колеи. Наверняка случилось что-то еще.

Но, что бы это ни было, ей придется решить проблему самой. У меня не хватит терпения еще на одну катастрофу прямо сейчас.

– Пусть их вышвырнут наружу, – велела я. – Могут отправиться домой ползком.

– Да, Ваше Величество, – ответила Тиё. – Могу ли я…

Когда я прошла мимо шинигами, Канако ухватилась за мою щиколотку, вынуждая остановиться. Я повернулась к ней. Ее лицо исказилось от боли, но хватка была железной.

– Все еще не чувствуешь уважения? – спросила я, сжимая челюсти. – Я могу убить тебя. Уверяю: я легко обойдусь без одного шинигами.