Я уверен, что когда моей сестре в преклонных летах настанет срок покинуть этот мир, Хельга сама распорядится сим печальным событием, подробно объяснив явившейся за ней смерти что, как и когда той надлежит делать.

А сейчас…

Раз – на углу улицы остановлен патруль. Два – тело убитой женщины отнесено в дом метельщика. Три – отдан приказ привести сюда доктора Трюга. Где найти? В сей ранний час он несомненно дома. Четыре – приказ дополнен: по пути к доктору и обратно передать через встречные патрули капитану Свану, чтобы тоже поторопился к месту свершенного злодеяния. Пять – сестра заметила меня и прогнала за ненадобностью. Я видел достаточно, чтобы занести событие в хронику, а для того, чтобы суетиться и всем мешать, хватит и одного метельщика Кори.

Спорить со старшей сестрой и главным прознатчиком Гехта непочтительно и бесполезно. Я вышел на улицу.

Хлыны сейчас можно не опасаться. Если она не напала на Кори, то значит наелась. А второго такого чудища в городе быть не может. Эта тварь не желает делить охотничьи угодья с кем бы то ни было и яростно защищает их от себе подобных.

Отойдя на несколько шагов, я оглянулся. В одиноком светящемся окне виден силуэт Хельги. Сестра стоит, повернувшись боком, руки сложила на груди. Не знаю, что она сейчас говорит Кори, но, когда придет капитан Сван, метельщик будет спокоен, а рассказ его о случившемся – подробен и толков. Сестра говорит, что допрашивать свидетеля в истерике или просто в душевном раздрае – пустая трата времени. Он как лежащая на столе смятая вышивка, поди пойми что там. А вот если расправить ее да закрепить в рамке… Хельга умеет вот так расправлять-успокаивать. Каждое слово ее как гвоздик – укрепляет, определяет точное место.

Но что, однако, делать мне? Идти домой досыпать бесполезно, Гудрун не даст, вцепится с расспросами. В ратушу? Как назло вчера я наконец заставил себя навести порядок в кабинете. Все события предыдущих дней записаны в хронику, а новым пока что взяться неоткуда – еще даже не утро, сумерки, и горожане добропорядочно спят в своих домах. Про нападение хлыны можно будет записать только вечером, когда все окончательно выяснится.

Сосульки, что ли, пересчитать?

Я мрачно огляделся. Ноги занесли меня на узкую улочку – двое встречных едва разойдутся, – тянущуюся вдоль задних дворов. Толстая уверенная крыса важно прошествовала от одной дыры в ограде до другой, неся в зубах корку хлеба почти со свою голову величиной. Спрятав добычу, серая высунулась, сердито оглядела меня и снова скрылась. Крыса явно недоумевала, зачем я влез в ее владения и, главное, какого фунса не ухожу.

И вправду, какого? На таких улочках и днем-то ничего не случается, если только бдительный метельщик устроит скандал, выследив неряху, бросающего мусор через ограду. Кори любит такую охоту. Но ему сейчас точно не до этого.

Я решительно повернулся к проходу между домами, ведущему на большую улицу, и…

У Вестри есть привычка – при встрече радостно кидаться ко мне и класть лапы на плечи. Учесть, что песик наш вымахал размером с кхарненка и худобой не отличается. Когда наскакивает с одного шага, еще ничего, но если с разбегу и за спиной нет подходящей стенки… После того, как мой затылок близко познакомился со всей брусчаткой на десять версе от нашего дома во все стороны, я сгибаю колени, подставляю руки и гашу удар прежде, чем успеваю сообразить, что происходит.

Так случилось и на этот раз. Подхватил нечто, налетевшее из-за угла, чуть развернулся, устоял, успел испугаться, вспомнив про хлыну, понял, что никакое это не чудище, посмотрел, кого держу за мягкие бока…