Но если с физическими ранами он мог помочь, то с душевными нет. Поэтому и пришла в себя я уже в больнице. И, наверное, странно, что именно там у меня открылось второе дыхание…

- У вас телефон звонит, - сказала подошедшая официантка и предложила: - Еще кофе?

Я кивнула и, достав смартфон, посмотрела на экран. Только вспомнила – и вот.

Ответив на видеозвонок, я увидела уставшее лицо бывшего мужа и сказала:

- Привет.

- Я не говорю на русском, - напомнил он.

- Извини, - перешла я на английский. – Как дела?

- Нормально, только вернулся из Аргентины, - Роберт снял очки и потер переносицу. – Открыл электронную почту и увидел письмо от твоего отца.

- Он хотел записаться на прием? – не придумала я лучше вопроса.

Может, старик точно умом тронулся. Зачем ему еще понадобился психиатр?

- Ему нужна была консультация специалиста по расстройствам мышления.

- И он не нашел никого, кроме тебя?

- Я лучший, - равнодушно сказал Роберт.

Тут, конечно, не поспоришь.

- Слушай, а он не описал в своем письме что-то конкретное?

- Нет, просил позвонить, как прочитаю. Я вот пробовал сейчас набрать, но…

- Отец умер, - перебила я.

От собственных слов неприятно сдавило грудь. Наверное, мне надо было произнести это вслух, чтобы понять. Сапожник без сапог, черт возьми! Все-таки он был моим отцом, пусть не самым лучшим, но…

- Лили, - позвал меня Роберт. – Соболезную.

- Спасибо, - машинально кивнула я. – Можешь переслать мне это письмо?

- Конечно, - кивнул он.

Мы еще немного поговорили о делах наших клиник, и я снова уставилась в окно, помешивая ложкой кофе. Кафе пустело, и вскоре я осталась одна в зале, не считая бармена и девушки-официантки.

Чем же ты, Николай Николаевич, занимался и что тебя интересовало?

У меня упорно появлялась навязчивая идея – я хотела понять отца.

В кафе появился запоздалый посетитель. Молодой парень устроился напротив меня за соседним столиком и игриво подмигнул официантке. Он не сделал заказ, но вскоре она поставила перед ним две тарелки. Любовь у людей, невооруженным взглядом видно. Скорее всего, встречает девушку после работы.

Парень поднял голову, мазнул по мне взглядом и снова уткнулся в тарелку. Но не успел донести вилку до рта, нахмурился и теперь посмотрел на меня в упор. По крайней мере это неприлично, молодой человек. Я хотя бы наблюдала за ним боковым зрением.

Парень поднялся и подошел к моему столику.

- Извините, - неуверенно начал. – Вы Лилия Родионова?

Странно, я думала, уже никто, кроме отца, меня удивить не сможет.

- Да, - кивнула в ответ.

- Я читал вашу статью о профессиональном выгорании и суицидальных мыслях у медицинских работников. Там еще фото было, вот я вас и узнал, хотя в журнале указано, что вы живете в Штатах.

- А вы, простите?..

- Александр, - представился парень. – Я в полиции работаю.

Наверное, спрашивать сразу, в каком отделе, в каком районе он работает, не стоит. Но шутками жизнь меня уже не удивит. Я откинулась на спинку стула и спросила:

 - Интересуетесь этой темой?

Александр пожал плечами:

- Не то чтобы… Просто из-за одного дела вспомнил вашу статью.

- Вот как, - кивнула я.

Если бы он сейчас сказал про дело Елизаровой, то за иронию судьбе я бы дала пять баллов. Но Александр молчал. Правда, и не уходил. Указательным пальцем он постукивал по столешнице – принимал решение. Наверное, думал, стоит ли делиться мыслями с незнакомой женщиной.

Наконец, перевесило любопытство.

- Вы позволите? – кивнул Александр на стул напротив меня.

- Конечно.

Он присел и улыбнулся своей удивленной девушке. Улыбка так и кричала: «Не ревнуй, люблю только тебя».

Я официантку понимала. У меня тоже когда-то срывало крышу, если в опасной близости от любимого человека появлялась особь женского пола. И никакие рациональные доводы не действовали.