– Это не похоже на правду. Сет ненавидел клэнтонских адвокатов.

– Да, и недвусмысленно высказался об этом в записке. Если бы мы смогли встретиться утром, я бы с удовольствием показал вам копию завещания и пролил некоторый свет на события.

Эмбург снова двинулся к кладбищу, и Джейк поплелся за ним. У ворот их ждал Оззи. Эмбург остановился.

– Я живу в Темпле. На Автостраде, дом пятьдесят два, к западу от города есть кафе. Давайте встретимся там в половине восьмого утра.

– Хорошо. Как называется кафе? – поинтересовался Джейк.

– «Кафе».

– Понял.

Не сказав больше ни слова, Эмбург исчез. Джейк посмотрел на Оззи, в недоумении покачал головой и кивнул в сторону парковки. На кладбище они идти не собирались. На сегодня Сета Хаббарда с них было довольно. Для них прощальная церемония завершилась.

Двадцать минут спустя, ровно в 4.55, Джейк вбежал в приемную Канцелярского суда и улыбнулся Саре.

– Где ты был? Я же жду! – сердито выпалила она.

– Еще нет даже пяти, – так же поспешно ответил он, расстегивая молнию портфеля.

– Да, но мы заканчиваем в четыре, во всяком случае, по вторникам. В понедельник работаем до пяти. По средам и четвергам – до трех. А если ты застанешь нас здесь в пятницу, считай, тебе повезло.

Сара тараторила без умолку. После двадцати лет ежедневной пикировки с адвокатами она отточила свои остроты до автоматизма.

Джейк выложил бумаги на стойку перед ней.

– Мне нужно открыть для утверждения наследство мистера Сета Хаббарда.

– По завещанию или без?

– О, завещание имеется, и не одно. Тут-то и зарыт корень всех веселых проблем.

– Так он не убил себя?

– Тебе чертовски хорошо известно, что он убил себя, поскольку ты работаешь в доме, где рождаются все слухи и ничто не хранится в секрете.

– Я оскорблена, – притворно возмутилась Сара, ставя печать на ходатайство. Потом, перелистав несколько страниц, улыбнулась: – О, какая прелесть, завещание, написанное от руки. Подарок для юриста.

– Угадала.

– И кто получит все?

– На моих устах печать. – Джейк шутливо закатил глаза и достал из портфеля новые бумаги.

– Ну, мистер Брайгенс, на твоих устах, может, и печать, а вот на этой папке с судебным делом, разумеется, нет. – Она несколько театрально проштамповала остальные документы. – Отныне это – официально открытые сведения, согласно законам нашего великого штата, если, конечно, у тебя нет письменного ходатайства о том, чтобы и на них наложить печать секретности.

– Такого ходатайства у меня нет.

– Отлично. Значит, мы имеем право открыто обсуждать всю эту грязь. Там ведь есть какая-то грязь, правда?

– Не знаю. Я пока еще только копаю. Послушай, Сара, сделай мне одолжение.

– Все, что пожелаешь, детка.

– Начались гонки: кто быстрее добежит до суда. Я только что победил. Скоро, возможно, завтра, здесь должны появиться два или три напыщенных адвоката в темных костюмах, которые вручат тебе свое ходатайство об открытии наследства мистера Хаббарда. Более чем вероятно, что они прибудут из Тьюпело. Видишь ли, существует еще одно завещание.

– Как я это обожаю!

– Я тоже. Конечно, я не требую сообщать им, что они финишировали вторыми, но забавно понаблюдать за их лицами. Ну как?

– Жду не дождусь.

– Прекрасно. Покажи им мою папку, посмейся, а потом позвони мне и дай полный отчет. Но до завтра, пожалуйста, помолчи.

– Все сделаю, Джейк. Это может быть действительно весело.

– Если все пойдет так, как я предполагаю, дело не даст нам скучать весь следующий год.

Как только он ушел, Сара прочла собственноручное завещание Сета Хаббарда, приложенное к ходатайству, после чего созвала остальных служащих канцелярии, которые тоже прочли его. Чернокожая женщина из Клэнтона сказала, что никогда не слышала ни о какой Летти Лэнг. Похоже, и Сета Хаббарда здесь никто не знал.