Чиновник опустил телефон в карман и подумал равнодушно: «Напишу заявление, уволюсь из мэрии, а потом меня найдут в петле в сортире. Зачем Пал Палычу лишние поводы для треволнений?»

Что-то сердце у чиновника не по-детски прихватило…

– А ну, избушка, поворотись-ка к лесу задом! – пророкотал краснощекий распаренный господин, обмотанный банным полотенцем, поставил на приступочку у бассейна кружку с пивом и хлопнул по филейной части смешливую фигуристую блондинку в стрингах. – Эх, знатный попец!

Он, кажется, перестарался – девица, собравшаяся нырнуть в бассейн, поскользнулась, испуганно ойкнула и шлепнулась на воду, растопырив руки. Текли секунды, она продолжала покачиваться на воде – лицом вниз, с распростертыми конечностями. Потом медленно, противореча всем физическим законам, в той же позе стала погружаться и через некоторое время уже лежала на дне. Распаренный господин озадаченно почесал плешивость на макушке, покосился на товарищей, пирующих за дубовым столом. Четверо мужчин в одинаковых банных полотенцах сдвинули стопки, заглотнули целебную жидкость. Представительный сорокалетний господин с жестким «ежиком» на голове благодушно срыгнул и занюхал волосами сидящей у него на коленях рыженькой девицы. Девица кокетливо хрюкнула.

– Петрович, ты чего там завис? – щупленький раскосый тип приподнялся, жадно хрустя пучком петрушки, глянул в бассейн. Блондинка не шевелилась. Бюст пятого размера, который в начале застолья успели обсудить и всячески одобрить, служил амортизационной прокладкой между телом и кафельным дном бассейна. Несколько минут назад, ощупывая соблазнительные формы, раскосый уверял под хохот сослуживцев, что внутренний мир этого неземного существа его волнует гораздо больше, чем грудь.

– Эй, Марфуша, ты чего там? – растерялся розовощекий господин. – А ну, вылазь, озорница!

– Прикиньте, мужики! – загоготал раскосый тип. – Наш начальник собственной безопасности девку убил. Ну, все, Петрович, каюк тебе, доигрался.

– Статья 109-я, причинение смерти по неосторожности, – тут же встрепенулся мускулистый крепыш с аккуратно постриженной окладистой бородкой, – наказывается ограничением свободы на срок до трех лет или лишением свободы на тот же срок, гы-гы… с лишением прав занимать определенные должности.

– Свистишь, Антоха, – прогудел упитанный седовласый мужчина, завернутый в два длинных полотенца – наподобие римской тоги. – Хреново учил УК. Вот кабы он не одну бабу, а двух прикончил по неосторожности – тогда, конечно, с должности долой. А если одну, то нормально – будешь и дальше надзирать за нами, Петрович, и отправлять на Колыму за превышение полномочий и «коррупционные эпизоды».

Компания с удовольствием загоготала, а тип с «ежиком», потрепав рыжую за грудь (при этом перестарался, она поморщилась от боли), мечтательно изрек:

– Хорошо отдыхаем, мужики. Надо как-нибудь трезвыми встретиться.

Раскосый схватился за бутылку водки и принялся разливать. А блондинка продолжала коротать время на дне бассейна – она отчетливо напоминала труп. Петрович уже нешуточно волновался.

– Эй, блин, кончайте ржать. Она, в натуре, не шевелится…

Он опустился на корточки и принялся всматриваться в толщу воды. А блондинка, у которой кончился кислород, вдруг красиво изогнулась, нарисовала в воде изящную спираль и вынырнула, взметнув брызги. Петрович отшатнулся.

– Ах ты чертова Марфуша, блин…

– Я Оля, – пискнула «русалка».

– А я говорю – Марфуша… – Он схватил ее за волосы и погрузил под воду. Девица извивалась, пучила глаза. Он досчитал до десяти и отпустил руку. Девица вынырнула, как пробка, стала хватать воздух.