Когда, в литературных произведениях, я встречал выражение: «отвисла челюсть», я не мог и подумать, что некогда испытаю это ощущение на себе! Но именно это физическое отвисание челюсти сейчас и произошло. Я реально чувствовал онемение нижней половины лица. Моя челюсть фактически бессильно отпала. Я не мог ей двигать, словно от немыслимого потрясения атрофировались лицевые мышцы и в животе у меня зашевелились пузырьки той самой страшной невесомости.

А потрясение действительно имело место быть. Я смотрел на мир за лобовым стеклом и не мог поверить своим глазам. Там отчётливо просматривались следы на снегу, белом и утреннем, больше сегодня снег не падал. Не падал ведь? Ну конечно же не падал, а как иначе, когда бы он успел, я же всё время присутствовал.. и наблюдал. Снег пушистый на морозе и на нём отчётливые… вереницы следов…

Их две…

Всего две. Раз и два…

Ведущие туда, к чёрной, жуткой лестнице, и обратно, к автодому.

10

Отдышавшись, я вновь включил воспроизведение. На записи всё прекрасно видно. Лобовое стекло практически не мешает. Я до рези в глазах пытаюсь разглядеть следы на снегу за спиной стоя́щего, около капота автодома, героя…

Они отсутствуют. Их нет на видео. Нет, прочно врезавшихся в мою память, цепочек и вензелей. За спиной участника этого фильма лежит покрывающий ровным, нетронутым с ночи пушистым слоем стоянку, первозданный снег. Белое снежное покрывало, согревающее землю.

Абсолютный сюрреализм!

Или мои недавние воспоминания сродни бредовым видениям душевнобольного?

Я задумчиво потёр подбородок, короткая щетина пощекотала пальцы, и внимательно стал смотреть удивительный фильм дальше. Герой наконец оторвал ладонь от капота, надел перчатку и решительным шагом направился к лестнице. Он сосредоточенно шёл, оставляя следы, единственные, судя по записи, на тот момент времени, человеческие следы на этой парковке.

Вот он достиг подножия лестницы. Замер на несколько мгновений и начал подниматься по ступеням вверх.

Я этого уже не помню. Последним воспроизведением моей памяти был хлопо́к водительской двери, уверенные шаги в сторону объекта и скрип снега. И теперь даже смешно об этом говорить, две вереницы следов моих рабочих ботинок, отпечатанные на белом снежном покрывале, слева от меня. Точно таких же прежних, какими они и были раньше, чётко отображённых в моём воспоминании, в нормальном ещё – во вчерашне-сегодняшнем утреннем мире, в районе десяти утра, перед началом моего второго эксперимента по покорению вершин сверхъестественных, выкристаллизованных в виде лестниц артефактов.

Кстати, слово «выкристаллизованная» как нельзя лучше подходит к ней, или лучше сказать, к нему? Я задумался, да всё верно, именно так и не как иначе.

Я отчётливо помню, что уверенно шёл вперёд оставляя за собой цепочку глубоких следов, а значит я проделывал этот путь между лестницей и машиной уже в третий раз. Значит – три раза, три следа.

Итак, я вновь внимательно смотрю запись, герой поднимается по лестнице. Видно, что он не спешит, аккуратно заносит и опускает на ступеньки ноги. Он боится упасть? Может я и боялся, а почему нет, ступеньки ведь в снегу, скользкие, на них снег не тает преобразуясь в воду.

Я вдруг подумал о своих размышлениях по поводу «тёплого пола» на вершине этого сооружения. Эти воспоминания не могли быть бредом. Они накрепко засели у меня в голове. Они несомненно вырублены топором недавней действительности в моих нейронных сетях! Значит ли это, что я всё же пока не схожу с ума? Повременим с выводами и рассмотрим только факты.

Тем временем, моё активное «я» на видео уже достигло четвёртой ступеньки, пятой, шестой, седьмой… Кажется, что до вершины лестницы остаётся ещё много ступенек, сколько же их? Я пробую их сосчитать, но они смазываются и запись вдруг останавливается. Точнее запись по таймеру продолжается, циферки бегут, но кадр с занесенной над восьмой ступенькой моей правой ногой держит зрителя полной неподвижностью несколько секунд.