– Послушайте, я… – Лиар замолчал, подавившись воздухом.

Он не сразу понял, что происходит, наверно, просто не ждал, не мог ждать… Высокий рыжий горец подошел к еще толком не пришедшему в себя гвардейцу и, нагнувшись, столкнул его вниз с обрыва.

Лиар не успел бы вмешаться, остальные тоже. А если бы и успели… Шестеро горцев, все при оружии, у двоих луки. Эверранцев теперь четверо, и у них отобрали даже ножи. Какие тут шансы? А если и допустить, что у них бы что-то получилось… Лиар Альвир пришел в Закатные горы не за жизнями этих шестерых варваров, ему нужна встреча с владыкой!.. Он, не дыша, смотрел вниз, туда, где оголтелый речной поток терзал мертвое тело. Принц не мог этого видеть в темноте, это фантазия, обман зрения! И все-таки… Пальцы судорожно сжимали пояс – там, где к нему должны были крепиться ножны. Ненавистная беспомощность раздирала грудную клетку, наизнанку ее выкручивала. Больше всего на свете Лиар желал броситься на рыжеволосого подонка, который вот так запросто отобрал жизнь у беспомощного безоружного человека. Всей душой желал и не мог.

Фениксовы перья, и не поймешь уже, от ненависти темнеет в глазах или от слабости! Альвир с трудом перевел взгляд на замерших эверранцев и понял, что они тоже на грани. Рей держится из последних сил, уже начал крениться вбок. Кто-то из них непременно последует за мертвым сослуживцем, если прямо сейчас они не оставят это жуткое место, где со всех сторон на них в упор глядит Рогатый бог.

Альвир отвернулся и двинулся дальше по тропе. Конвойные не возражали.

– Я говорил тебе, что мерить дороги – скверная привычка, равнинный. Никому не дано знать, когда и где закончится его дорога.

Альвир промолчал. Что ж, вот он и начал расплачиваться за перемирие, которого они пока что даже не заключили. Это так, задаток, даже крохотная его часть… Один медяк в переполненной горсти – монет в ней столько, что они рассыпаются, летят вниз, а беспощадная река с утробным звериным рычанием утаскивает их прочь. И что-то внутри эверранского принца трусливо артачилось, замирало, не давая думать о том, какой окажется конечная цена, если сотая ее доля – это человеческая жизнь и осколок собственной совести. На душе было скверно, словно через тело убитого товарища перешагнул. Да что там, так оно, в сущности, и было.

Впрочем, совесть совестью, а вскоре идти стало легче, даже мутить перестало, – неужто дело и впрямь было в близости варварского святилища? Будто рогатый Сангол взял-таки свою плату и унялся… Альвир тряхнул головой, отгоняя бестолковую эту мысль. А еще через пару сотен шагов, когда позади осталась плотина, а дорога свернула вслед за старым руслом, Лиар наконец увидел Каменный город. И сразу ясно стало, почему с вершины при свете дня его было не разглядеть. Горская твердыня ничем не напоминала эверрский замок, да и ни один другой не напоминала, она вообще не была похожа на постройку в привычном понимании. Некоторое время Альвир растерянно смотрел, как приближается подсвеченная тепло-желтыми огнями гора, и только потом сообразил… Здесь же кругом белый камень сочетается с более твердыми породами, его размывает водой, выдувает ветром, и горы местами становятся дырявыми, как сыр. Здешние боги создали Кхурумальд почти без помощи людей, те лишь обустроили готовые проходы и полости, кое-где укрепили, кое-где расширили.

Альвир смотрел, как приближаются теплые пятнышки окон и думал, что это, наверно, должно быть завораживающе красиво, никогда ведь он подобного не видел… Но ничего не чувствовал, кроме тупой усталости. Он молча прошел сквозь подобие арки и доплелся до одного из устроенных в камне жилищ, куда их привели горцы. Дождался, пока те уйдут, и, не раздеваясь, упал на лежанку из шкур. В глаза своим гвардейцам принц старался не смотреть. Сознание погасло, будто прогоревшая свечка, и стало темно – ни угрызений, ни кошмаров…