Комната на втором этаже постоялого двора встретила резким запахом трав и тишиной. Арко лежал спиной к двери, но при звуке шагов повернулся, сбив одеяло. Его еще не отпустил тяжелый, изнуряющий жар, на бумажно-белом лице болезненно и остро выступали скулы. У Сольгре сердце сжималось, когда он видел мальчика таким, а учитывая, что бывшему странствующему вполне хватило бы сил и мастерства, чтобы побороть болезнь… Но видит небо, для Арко сейчас безопаснее так. По крайней мере, больше ни во что не влезет, стремясь исправить все то, что наворотил. Так что старый маг отчаянно делал вид, что не оправился от того приступа на тракте и всерьез пользоваться магией пока не способен. Тем более, что не так уж и далеко это было от правды.

Он подошел к кровати, коснулся кончиками пальцев разгоряченного лба родственника. Н-да, если с последствиями одного купания в ледяной воде молодой организм худо-бедно справился бы, то второе стало совсем уж лишним. Тут же как, если голова дурная, то ни молодость не спасет, ни здоровье…

– Как там? – тихо спросил опальный баронет.

Сольгре поморщился, услышав, как его голос пресекается хрипом. Положил руку на горло родственника и все-таки позволил себе немного снять отек: а то ведь совсем скверно. Протянул флягу с настойкой.

– Плохо там. Жар никак не спадет, того и гляди осложнения коснуться легких. Счастье, что у тебя в воде ничего не свело…

– Да нет же, как в городе?

Глаза мальчика все еще были затуманены слабостью, но взгляд уже обрел привычную внимательность, и Сольгре не стал кривить душой.

– А там – еще хуже. Повсюду стража, да еще люди из тайной службы добавились. За мной следят, только интересен им не я, а ты: хранитель сказал, черно-серебряные знают приметы мага, вторгшегося в замок. Ты им соответствуешь. Пока это только подозрения, но рано или поздно ты себя выдашь.

Они уже обсуждали это пару дней назад, но тогда волшебник старался обходить стороной подробности и говорить мягче: Арко еще балансировал на грани сознания и бреда.

– Хочешь сказать, мне нельзя возвращаться в отряд? – Он вскинулся и тут же рухнул обратно на подушку. Наверно, закружилась голова.

Хотел бы Сольгре сказать именно так. Хотел бы, но пока не мог, потому что сам не понимал, как будет лучше. Пока речь о подозрениях, но своим бегством Арко распишется в виновности. Может, у него и получится бежать, но кто знает, руки у регента длинные. Да вдобавок опала тогда коснется и Сольгре. А еще Ренена – младшего командира, который поручился за Арко, чтоб того приняли в стражу. Кто знает, кого он потянет за собой?.. А если остаться в столице и попытаться играть дальше… Одни боги знают, в какой момент мальчика потащат к регентовским дознавателям! Если бы речь шла о ком-то более сдержанном, более осторожном, Сольгре предпочел бы второй вариант, но речь шла об Арко Сигвальде. Во имя неба, что так, что эдак, а до чего скверно получалось!..

– Послушай, принц доверяет мне, я спас ему жизнь в Анвае! Да и не такой он человек, чтоб подвергнуть кого-то проверке на магию без самых веских оснований, – Арко сказал это и осекся, еще больше побледнев. Стиснул зубы. – Твою светлость, я начинаю рассуждать, как он!

– Как принц?

– Как Жаворонок! Я понимаю, как страшно это звучит, я все понимаю… Воспользоваться доверием и благородством врага – это подло, и я… я запутался, я не понимаю, что правильно, Сольгре!

Слабость лишала его сил оправдываться и лгать – в первую очередь самому себе – потаенные страхи, в которых Арко прежде ни за что бы не признался, рвались наружу. А судя по тому, что он назвал собеседника настоящим именем, ему было совсем тяжко. Одергивать Сольгре не стал, не до того было. Он судорожно пытался найти, что можно ответить родственнику, пытался и не мог. Великие боги, он сам не знал ответа! Где она – эта немыслимо тонкая грань, которую нельзя переступать, но до которой им всем придется дойти. Обязательно придется, потому что в одном прав был этот Жаворонок: чистенькими остаться не получится. Сольгре ведь пытался, небесные горы, сколько же раз он пытался!.. И какой ценой это обходилось после. Причем ладно бы только ему самому.