На момент написания этих строк – город является крупнейшим в России моногородом, территорией социального бедствия со стремительно сокращающимся населением. Число рабочих мест в автомобильной промышленности и комплектующих – упало в десять раз…

…

Пересечься с Мозгом удалось только вечером. Пришлось ради этого ехать на рыбалку. Там у нас хозяйство было, я как то до рыбалки не очень, а Мозг любил.

Единственно, что хорошо в рыбалке – посреди реки или озера подслушать кого-то затруднительно.

Мозг рыбачил с лодки, у него была двенадцатиметровая лодка, но отечественного производства, потому что госчиновнику импортную иметь нехорошо. Мне пришлось арендовать катер, потому что у меня своей не было.

– Ну, чо скажешь? – оптимистично спросил я, пересаживаясь на лодку – клюет?

– Клюет…

– Жареный петух?

– Горелый

– Ясно…

Лодка немного пошатнулась. Оставив меня, моя моторка отошла, на ней было три человека, все с оружием.

– У тебя застраховано всё?

– Застраховано. Но… время, сам понимаешь.

Пока оформим страховку. Пока ее выплатят. Пока проведется ремонт. Пока станки – оплатить, заказать, привезти.

Никто из конкурентов ждать не будет.

Я коротко рассказал, что удалось узнать.

– Наезд, как думаешь? – спросил Мозг

– Он самый. Только кто?

– А ты не догоняешь?

– Нет. Не догоняю. Неужели москвичам такое надо? А? На ровном месте…

– Они и не такое могут.

– И все равно – не догоняю.

Все-таки поверить не могу. Не делается так. Делается – тупо приходит одна проверка, потом другая, потом третья – и так гнобят, гнобят, гнобят. Или вдруг звонит тебе банк, и говорит, что с сегодняшнего дня на тебя закрыты лимиты. Почему? А по кочану! Изволь кредиты погасить в пятидневный срок, и пофиг как – как хочешь.

Или уж совсем внаглую – тупо вносят ложные данные в ЕГРЮЛ и чистят счета. А тебя не пускают в твой кабинет под прикрытием новой охраны. Потом жалуйся в суд…

Вот в это я бы поверил. Но жечь…

А голову кто отрезал? Это одна цепочка – или разные?

– Губеру я в уши залил, он вызвал Дементьева и дал ему нагоняй. Так что искать будут жестко, по крайней мере, на первых порах. Вопрос, что сожгут дальше?

– Думаю, не рискнут

– Думаешь?

– Они считывают нашу реакцию, думаю. Мне кажется, это своего рода провокация. Они сделали ход и смотрят, что будем делать мы. Смотрят, кого мы привлечем, на что готовы будем пойти.

– Прощупывание почвы?

– Именно. Разведка боем.

– То есть, ты считаешь, что отвечать мы не должны

– Именно.

Я помолчал.

– Это больно. Ты же знаешь правила, если мы не отвечаем, значит, и всем другим – можно.

– Ты меня услышал.

Я подумал.

– Но в рамках закона – кто нам запретит отвечать?

…

– Есть поджог. Пусть возбуждаются, ведут следствие…

Мозг ничего не ответил.

– Так мы можем их переиграть.

– Как?

– Люди, имеющие государственный механизм, но личную мотивацию – обычно бывают крайне эффективны.

– Так они поймут, кто у нас на подсосе.

– Понять и доказать вещи разные.

– Саня!

…

– Ты так не врубаешься? Это крутые московские мэны. У них проход и проезд всюду.

– Игорёк… не утрируй.

Я вдруг впервые понял, насколько далеки мы стали с Игоряном. Насколько он от нас стал далек.

Все-таки система власти уродует людей. Не в том смысле, что человек взятки начинает брать, хотя и так часто бывает. А в том, что становясь частью системы, он принимает ее перевернутые с ног на голову правила игры. Принимает законы системы и интересы системы как свои собственные. Логику системы он делает своей логикой.

Вот это утверждение – у москвичей проход всюду – оно на чем основано? Да ни на чем.

Вообще, любой регион России при тех инструментах контроля, какие у нас есть – можно за год превратить в социальную горячую точку. Провести в гордуму, в облсовет людей с демократическим прошлым, начать митинги собирать, проплатить пару газет, которые будут лить грязь на федеральный центр. И через год – тут война и немцы будут. Секрет любой успешной кампании, как мне объяснила одна не лишенная привлекательности дама – не выдумывать новое, а опираться на то, что есть, просто придумывать интерпретации. Мало в России есть столь же распространенных и укоренившихся в народе чувств, как чувство ненависти к Москве. Надо только дать ей ход – и потом туши свет, сливай воду…