– Спасибо, одной партии уже хватило.
– Состояли?
– В пионерии. Из комсы выгнали.
– Зачем?
– Выступил против травли Ельцина… дурак.
На самом деле выгнали меня по другой причине – но сейчас не суть. Только когда меня выгнали, я понял – еще бы немного, и мне бы так там промыли мозги, что…
– Из-за этого политику не любите?
– Ну, в общем да.
Леонидов кивнул
– Могу вас понять. И тем не менее. Если вы не занимаетесь политикой – политика занимается вами.
…
– Есть основания предполагать, что определенные силы как внутри страны, так и вне ее – начали подготовку к событиям 2024 года. Обратите внимание – я не говорю «выборам», я говорю «событиям».
…
– Потенциально – нас ждет либо майдан, либо попытка майдана. Но попытка очень серьезная.
…
– Основываясь на украинском опыте, можно предполагать, что одной из ударных сил- будут агрессивно настроенные болельщики. В украинском сценарии – именно объединения болельщиков стали едва ли не единственной силой, которая смогла быстро, буквально в течение суток – отмобилизовываться для организованных силовых акций.
Вот оно чо…
– … У вас… Александр Иванович – ситуация почти что уникальная. С одной стороны – у вас успешный футбольный клуб, представляющий область. С другой стороны – у вас налажен контакт с болельщиками. С третьей – ваше объединение болельщиков находится в дружеских отношениях с наиболее крупной фирмой – так называемыми «спартачами». Которые в силу определенных причин представляют наибольшую опасность. Да и вы сами… если мы не сможем говорить с фанатской средой на одном языке – то вы сможете.
Бежит ОМОН, кричит ОМОН, стреляет на ходу. Как жалко что вас не было в семнадцатом году…
– Далеко не все и не всегда решается ОМОНом?
– Верно. Ставка на полицейское насилие – путь в тупик.
…
– Вот мы и хотим понять – в какой степени мы можем на вас рассчитывать.
Интересный вопрос. Ответ – может быть не менее интересным. Но я сказал одно только слово
– Звоните.
Леонидов какое-то время пристально смотрел на меня, потом кивнул
– Хорошо.
Далекое прошлое. 1988 год. Россия
1988 год…
В тот самый год – к нам прибился Игорек, Мозг – и во многом благодаря ему мы стали тем кем мы стали.
Получилось все совершенно случайно, случайнее не придумаешь. Мы шли из горсада, там стрелка была, тогда еще кстати слова «стрелка» не было. И увидели, как за школой – несколько местных уродцев шпыняют пацана. Портфель отобрали и вывернули, карманы вывернули, а теперь скоты просто развлекаются. Встали в круг – один ударит, другой. И ржут.
Чтобы вы понимали – в советской школе коллектив делился на тех кто издевается и тех, над кем издеваются. Школа была бесплатной и обязательной, никаких способов воздействия на малолетних подонков не было. Нет, конечно были, ими все время угрожали – поставим на учет, пойдешь в ПТУ. Но реально это никого не пугало – большинству из тех кто издевался, и так ничего кроме ПТУ не светило. И они прекрасно знали, где надо остановиться, чтобы против них не врубили действительно серьезные санкции – например, отправили в колонию.
Я сам в советской школке учился. И прекрасно знаю, кто издевался и почему. Советское бесклассовое общество на самом деле было классовым, и те кому ничего не светило – уже тогда это понимали и как могли – по-пацански мстили тем кому светило. Типичный социальный портрет школьного подшибателя – мама медсестра, батя рабочий, бухает и поднимает руку на семью, потому что на семью можно, а так посадят. Шансов подняться никаких, одежда и портфель – самые примитивные. Понятно, что они сбивались в стаи и творили что хотели…
А мы…
Знаете… у Ларина было такое… он мог врубиться в ситуацию на пустом месте. В нем было чувство справедливости. Вот я никогда так не делал, за друзей сам Бог велел, а в какую-то левую ситуацию – проходи мимо.