– Так оно и есть, ты ведь американка, – с улыбкой ответил Алексей.

– Ты же понимаешь, я о другом: достижения западноевропейской культуры, наши общие ценности, – лениво отозвалась Эдит. – Ты такой умелый, так раскрепощен в сексе… Во всем так рационален… Признавайся, ты шпион английской разведки: твой безупречный английский выдает тебя с головой!

– Ты меня раскусила, я – агент 007.

– И что же ты хочешь у меня выведать?

– От тебя лично – ничего, кроме любви, разумеется. А вот от нашего шефа…

– Алексей, ты часто говоришь мне о любви, правда, почти всегда в шутливой форме. Но я же вижу, чувствую, что нравлюсь тебе. Почему бы нам не закрепить наши отношения?

– Ты имеешь в виду узаконить их? – Алексей потянулся к столику, чиркнул зажигалкой. Перехватив сигарету, Эдит несколько раз глубоко затянулась.

– Почему ты молчишь? Ты же давно разведен и, насколько я знаю, практически не общаешься с бывшей семьей.

– Мы разведены, но не развенчаны.

– И это значит…

– Что мы все еще супруги…

– А наши отношения не что иное, как блуд? – усмехнулась Эдит.

Алексей попытался что-то возразить, но Эдит отмахнулась:

– Ладно, проехали! В конце концов, это твои проблемы, рано или поздно тебе придется их решать.

Взглянув на часы, Эдит присвистнула:

– Ничего себе сколько времени!

– Скоро заявятся твои друзья.

Не одеваясь, прошла в душ, оттуда деловито спросила:

– Послушай, ты уверен, что мне надо присутствовать при вашей встрече?

– А что, у тебя на сегодня есть какие-то серьезные планы?

– Мне хотелось бы закончить свою статью.

– Хорошо, поезжай к себе, поработай. Но если освободишься пораньше, возвращайся. Мне бы хотелось познакомить тебя с друзьями.

– Договорились, – поцеловав Алексея, девушка направилась к двери. – Надеюсь, вы не станете много пить? Помни, в понедельник твой доклад, тебе нужна ясная голова!

– Не беспокойся, я все помню, – улыбнулся ей Алексей.

Звук звонка отозвался в сердце Алексея учащенным ритмом, он поспешил к двери:

– Сашка!..

Друзья долго обнимались на пороге дома. В комнату вошли, не разнимая рук.

– Ну, рассказывай, как ты тут, – стараясь справиться с волнением, Александр вынул из кармана большой носовой платок, громко высморкался, с подчеркнутым любопытством стал оглядываться вокруг.

– Все нормально: сыт, пьян и нос в табаке. Одно нехорошо – скучно! Ну что мы стоим, присаживайся, я – напротив: хочу попривыкнуть к твоему новому образу.

– Что, не нравится?

– Наоборот – супер! Ты и раньше был хорош, а сейчас… Персона с обложки глянцевого журнала.

– Скажешь тоже, – улыбнулся явно польщенный Александр. – Вот ты действительно здорово изменился. Увидел бы на улице, не узнал. Я не говорю о прикиде, но взгляд, жесты, манера говорить… Американец или европеец, короче – типичный «западник»!

Хлопнув друг друга по рукам, друзья расселись в кресла.

– Елки, вот время летит! Кажется, только вчера в московской кафешке сидели, сухонькое потягивали, и вдруг… Ты ведь тогда никому ничего толком не объяснил, метался, как в угаре.

– Так оно и было. Раздумывал до последней минуты, надеялся, что Елена передумает, ждал ее.

– Не жалеешь, что уехал?

– Жалею, но будь передо мною выбор, сделал бы то же, – твердо ответил Алексей. – Предложение, какое поступило мне тогда, дважды не повторяется. В Америке наши профессора на лаборантской ставке не редкость, а тут и должность нормальная, и перспективы…

– Но в твоем институте тоже были хорошие перспективы.

– То-то и оно, что «были». После смерти Самуила тему закрыли, лабораторию растащили, я остался не у дел. А тут как раз подоспело письмо от Максика: всемирно знаменитый институт готов подписать со мной контракт.