– У него были дети?

– Сын, – помрачнел Ледков. – Он сейчас учится в десятом классе. Хочет стать фармацевтом, как и его отец.

– У Сипакова есть семья?

– Есть, но детей нет. Не знаю, кто виноват, но они живут вместе уже лет пятнадцать. И живут дружно. У его жены Тамары это второй брак, но про первого мужа она никогда не вспоминала. Она очень хорошая жена.

– А Кросс?

– Он трижды был женат, – оживился Ледков. – И у него трое детей от каждой жены. Старшей уже двадцать три года. Она закончила институт и теперь работает дизайнером. Удивительно красивая и умная девочка. Остальные двое мальчишек младше. Одному пятнадцать, другому четыре или пять.

– Ш-шесть, – подсказал Петунин.

– Значит, уже шесть, – согласился Ледков.

– Вы говорили о своих подозрениях следователю?

– Конечно, говорили. Но она только улыбалась в ответ. Похоже, она в эту мальчишескую историю не очень верит. Но обещала послать запрос и проверить, где сейчас находится «Кривой Толик». До сих пор мы никакого ответа от неё не получили. Тогда мы посоветовались и решили, что будет правильно, если мы начнём собственное расследование. Нужно точно знать, что это такое. Глупая шутка или настоящая опасность для оставшихся ребят. Для нас четверых.

– И больше никаких врагов у вас не было?

– Не знаю. В детстве, наверно, мы кого-то били, но поодиночке. Кто-то бил нас. Но таких «общих» врагов не было. Да и сейчас не могло быть. Байрам работал охранником в туберкулезном санатории. Какие у нас могли быть общие дела, кроме детских воспоминаний? Боря был фармацевтом. Ким работает в научно-исследовательском институте. Женя Петунин возглавляет филиал немецкой фирмы по продаже их оборудования для газовой промышленности. А у меня свой бизнес, я занимаюсь лесным хозяйством. Мы не имеем друг к другу никакого отношения.

– Ты з-забыл про Арнольда, – вставил Петунин.

– Верно. Он сейчас возглавляет фирму, занимающуюся проектированием домов. Очень неплохо зарабатывает. Обещал спроектировать для нас виллы где-нибудь на эстонском побережье Балтики.

Дронго взглянул на молчавшего Эдгара Вейдеманиса. Его друг никогда не отличался многословием. И умел понимать его по одному взгляду.

– Не похоже, – словно прочитав мысли своего друга, ответил Вейдеманис.

– Я тоже так думаю, – кивнул Дронго, – слишком долго и необычно. Но можно проверить…

– Вы можете нам помочь? – поинтересовался Ледков.

– Постараемся, – немного подумав, ответил Дронго. – Но мне придется познакомиться с каждым из оставшихся в живых. И начнем мы с «третьего номера». С Кима Сипакова. Если я правильно вас понял, между первым убийством и вторым прошло примерно дней пятнадцать? Верно?

– Да. И между получением этих писем и первым убийством тоже пятнадцать дней, – напомнил Ледков. – Именно поэтому мы так и беспокоимся. Более всего за Кима. Мы не стали ждать, пока убийца начнет действовать, и наняли нашему другу охрану.

– Это очень неплохой ход, – кивнул Дронго.

– Мы обратились в частное агентство, и двое их ребят теперь повсюду сопровождают Кима. Я думаю, кашу маслом не испортишь. Поэтому мы начали расспрашивать, и нам сообщили, что вы лучший специалист по расследованию самых запутанных уголовных дел. Мы вышли на вашего друга Вейдеманиса, и он согласился привезти нас к вам. Хотя я считал, что вы живете в Москве.

– Чаще всего именно там, – ответил Дронго. – И вы хотите, чтобы я нашел возможного убийцу?

– Конечно. Нам важно не только спасти себя, но и наказать негодяя, если такой действительно есть, который убил наших товарищей.

– Вы сказали, что Борис Туричин занимался боксом. Насколько профессионально?