– Будь здесь! – смягчился эскулап. – Всё будет нормально – я обещаю! Ты поняла?

– Поняла… – прошептала Лена, провожая тревожным взглядом носилки, уносимые по длинному коридору дородными женщинами в белых халатах.

– Вот и чудненько, – примирительно сказал доктор. – Ждите пока. Я милиции скажу, где вас искать. Думаю, с вами захотят побеседовать…

Лена растеряно оглянулась на Надежду, которая, немного успокоившись, устало присела на лавочку у входа в больницу. Водитель сел рядом и закурил.

В тягостном молчании прошло полчаса. Лена в волнении ходила взад-вперёд вдоль лавочки, то и дело поглядывая на дверь.

– Да сколько же можно, господи! – не выдержала она. – Ну не ногу же они ему там ампутируют, в самом деле!

Водитель бросил третью по счёту сигарету на землю, хотя рядом стояла урна, и Надежда брезгливо на него покосилась – терпеть не могла нарушителей чистоты и порядка.

– Типун тебе на язык! – недовольно буркнул водитель. – Лучше думайте, что в милиции скажете…

– Тут и думать нечего – это несчастный случай, – сказала Лена, остановившись напротив Надежды, которая сидела, безвольно свесив руки между колен. – На его месте могла оказаться и я, если бы заснула не в палатке, а у костра…

– Ага, – противно ухмыльнулся Вова. – Как в кино: «Напьешься – будешь»… Хотя вы, кажется, уже… Того…

– Это вас не касается! – взвилась Надежда. – Между прочим, у меня вчера был день рождения, 18 лет. Имеем законное право!

– Ох, и язва ты на язык! – водитель поднялся с лавочки. – Второй раз уже поражаюсь… Кстати, на этот раз рублём не отделаешься. Трояк как минимум…

– Мародёр ты, Вова… – презрительно скривилась Надежда. – На чужом горе наживаешься…

– Не волнуйтесь, мы заплатим! – засуетилась Лена. – Мы вам очень благодарны! Если бы не вы…

– Вот, учись у подруги! – назидательно сказал водитель, кивнув головой в сторону Лены. – При нормальном отношении и я нормально… Не надо мне никаких денег. Пошутил я…

Надежду охватило бешенство – какие могут быть шуточки в такой ситуации?! Она полезла в карман шорт, достала какую-то мелочь, пересчитала.

– Вот, всё, что есть, – протянула она деньги водителю. – 25… 27… 32 копейки. Остальное отдам в городе – можешь записать мой телефон…

Водитель пригладил лысину:

– Вот с этого и надо было начинать ещё в прошлый раз, красавица! Я же тебе предлагал! А она мне: «…Мы с вами на брудершафт не пили….». Ну, не пили, и чё? Сейчас тоже не пили… Ну, то есть, пили, но без меня… А всё равно на «ты». Причём – заметь – ты первая начала! Если дашь свой телефон, зачем мне тогда твои деньги? Встретимся, посидим в кафе, в кино сходим…

Надежда прищурила глаза и особенным «взрослым» взглядом посмотрела на плюгавого мужичка, который как-то сразу смутился и сник.

– Вот что, Вова… – тихо сказала Надежда, наклонившись к уху водителя. – Тебе сколько лет? Ты на себя в зеркало давно смотрел? Левачишь – на здоровье, только не надо опошлять свой маленький бизнес. Примета плохая… Никакого телефона ты не получишь, и денег тоже. Будешь ментам потом объяснять, сколько и за что я тебе должна… Я всего полдня как совершеннолетняя…

Водитель отпрянул и со страхом уставился на девушку, которая при всей своей ангельской внешности говорила с ним сейчас, как заправский уркаган. «Может, у неё отец уголовник…», – мелькнула у водителя мысль. Не может же девчонка так нагло себя вести просто так!

– Езжай-ка ты лучше отсюда, пока не началось, – Надежда легонько толкнула водителя в плечо. – И кольцо обручальное снимай, когда к молодым девчонкам яйца подкатываешь…

«Точно, папашка уголовник!», – водитель невольно спрятал правую руку за спину. Потом плюнул от досады и с неприязнью посмотрел на Надежду.