Женщина изучала бумаги на столе. Она не замечала ни Фина, ни Рин, ни того, что ее волосы бронзового оттенка в нескольких местах выбились из высокой прически.

– Кхгм, – прочистила горло Рин, нарушая тишину.

– Мы пришли, – сообщил Фин, останавливаясь в десяти шагах от массивного стола. Его напарница встала рядом.

Только теперь Главная подняла голову. Ее большие пустые глазницы, в глубине которых мерцали далекие крупицы света, вперились в подчиненных.

– О, вы вовремя, – кивнула она и, отложив папку с бумагами, откинулась на спинку кресла. – Слышала, что вы провалили последнее задание – душа обернулась призраком.

Фин и Рин повинно склонили головы.

– Довольно редко, но такое случается в нашей практике. Душа сама сделала выбор и не пошла с вами, однако это не отменяет того, что вы не сумели уговорить ее и проводить в иной мир.

– Извините, – пробормотал Фин, – это моя ошибка. Я…

– Извините, – вторила Рин, но Главная подняла ладонь, призывая к молчанию.

– Все понимаю, – заверила их начальница. – Только извинений тут мало, потому что каждая душа – это драгоценная людская жизнь, чья-то прожитая судьба. А мы, жнецы, даже такую малость не можем для них сделать – как следует проводить. Так небрежно отпускаем, если душа принимает решение не идти с нами. Разве так должны поступать проводники? Вы столетие работаете в Центре Сопровождения, а до сих пор ошибаетесь.

Фин и Рин так и не подняли голов, всем своим видом показывая, что они раскаиваются за промах.

Главная скрестила руки на груди.

– Поэтому я занесу выговор в ваши личные дела. Но… еще я дам вам важное задание, которое нельзя пустить на самотек. Если и его вы провалите, то, увы, Фин, Рин, вам придется несладко – это я обещаю.

Она потянулась к стопке документов на углу стола, отыскала там несколько цветных карточек с личной подписью и печатью, а затем протянула их провинившимся жнецам.

– Это ваше задание, возьмите. Тут написаны имена душ, что сидят на нижнем этаже Центра Сопровождения. Вам нужно отыскать среди них достойного на перерождение.

– Но… госпожа, – пролепетала Рин, осмелившись поднять голову. – На нижнем этаже содержатся души, что грешили при жизни. Разве среди них найдется достойный?

Фин принял карточки из рук Главной, и она довольно потерла освободившиеся ладони.

– Ну, в этом вся и прелесть вашего задания – сделать невозможное, иначе…

– Спасибо, мы все поняли, – перебил ее Фин и коротко поклонился. – Мы сейчас же приступим к заданию. Хорошего вам дня, госпожа!

Рин обескуражено посмотрела на напарника, а потом, вспомнив о приличиях, тоже поклонилась Главной.

– И я желаю вам продуктивно поработать, – улыбнулась им вслед Главная и, склонив голову над столом, вернулась к изучению документов.

Борис проснулся на полу в кабинке туалета. Затылок ныл, а запястья болели от наручников. Он попытался выбраться из угла, где стояла урна с вонючими бумажками, но ноги плохо слушались, будто и вовсе были чужими. Сделав усилие, Борис кое-как приподнялся, облокотившись об унитаз. Колени уперлись в кафельную стену.

– Фу-у, блин! – поморщился он, когда из водостока унитаза в нос ударил неприятный запах. Борис забарахтался, выбираясь из угла, и нечаянно ногами задел предмет, валяющийся на измазанном полу.

Замерев на секунду, Борис присмотрелся к вещице, что откатилась к двери кабинки. По форме она напоминала пистолет с массивной рукояткой, а к дулу был прикручен глушитель.

Борис нахмурился, перебирая в голове размытые события, но, к сожалению, ни одна мысль не принесла пользы. Даже больше – память как будто кто почистил. Конечно, какая-то часть мозга подсказывала, что все далеко не так просто как кажется, что-то зудело под коркой, но Борис не мог нащупать, какая именно мысль ускользает от него.