Спустя два часа всё было кончено. И как всегда, он бросил на пол свою визитку. С именем и фамилией. В уверенности полной безнаказанности. Этот город давно принадлежал ему.

На следующий день полковник Гарсия Фуэртэ с большим удовольствием читал газету «Эль Информацио» о войне наркокартелей в Гвадалахаре попивая кофе с своём самом любимом заведении в городе. Которое держала его жена. Гражданская жена.

«В своём доме был зарезан известный наркоторговец Пабло Наварро по кличе «Пицца», вместе с ним был убит и журналист нашей газеты – Алексио Ферейра. Мы скорбим по нашему товарищу». Далее следовали подробности казни. Отрезанная голова и вспоротый живот. Выколотые глаза. Оторванные гениталии каким-то странным способом. Это плоскогубцы, придурки, – подумал Ловчила. О визитке не сообщали. Словно её и не было.

– Господин полковник, – отрывая его от размышлений, сержант Рамос вытянулся перед ним в струнку, – машина подана.

– Спасибо сержант, – он встал и поправив под ремнём складки от рубашки, вместе с водителем двинулся в сторону армейского джипа, чтобы с утра быть на разводе в штабе батальона Национальной гвардии. Командиром которого был.

ФБР. Отделение в Вашингтоне.

Необычайному ощущению лёгкости сопутствует работа, за которую получишь не только уважение коллег, но и материальные стимулы, толкающие на новую, более высокую ступеньку бытия, определяемого сознанием. То, что его кошелёк в банке на Багамах раздувает практически ежемесячно, знали в этой жизни двое. Он и его совесть. И он и она предпочитали об этом молчать. Хотя однажды, на исповеди, совесть попыталась отпустить себе грехи, но именно тогда он её и придушил. С тех самых пор она его уже не беспокоила. Никогда.

Он оторвал от уха мобильный телефон, ощущая те саму лёгкость в теле, когда намеченные планы, какие-бы они не были начали свершаться. Немного подумал, словно искал в мозгах слова, наиболее точно отражающие его состояние, затем проговорил.

– Они её взяли. Проследи, чтобы все прошло гладко, – агент Форрел, тридцати семилетний мужчина, невысокий, худощавый, в вечно засаленном галстуке цветов национального флага, стоял перед Дональдом Паком как тень сомнений над королём Лиром. Сейчас наступило время политики, а не фактов. Мир катился в тьму. – думаю им понадобится пара дней, чтобы выявить истину. Впрочем, истина всегда стояла на втором плане. А он просто оказывал услугу.

Обоим. Одному и второму. Первый, который подтолкнул его, не сильно. Чуть – чуть. В нужную сторону. И раскрыл ему глаза, а за прозрение принято платить. Не обязательно деньгами, можно информацией, или своими умениями. Или советами. Он был особо благодарен. Второму – не слишком. Второго он презирал. Но не сильно и не так, как всех остальных. Чуть-чуть. Ибо второй и был тем ручейком, позволявшим разбухать его кошельку.

– А если переборщат? Это-же полные отморозки.

– А мы тут причём?

Дональд Пак обернулся и взглянул в лицо начальнику. Не шутит ли он? Нет, смотрит на него как истукан с острова Пасхи.

– Но она действующий агент. Контора своих не бросает. И когда-нибудь им станет известна правда. Тогда достанется и нам.

– Ну, пока они разберутся, мы получим ответы. Кстати, в этом деле мы даже не пахнем.

Конечно, выявить русского шпиона, это… как выиграть джек-пот. Это такой толчок на верх, что задница год будет болеть.

– Понимаю. И делаю так, чтобы все так и было.

– И ещё Дональд, поговори с Агентством по контролю за наркотиками. Любой их совет прими как должное. В этом они варятся дольше. Всего не говори. У тебя там кажется друг по школе?

– Есть такой.