Что-то вспомнив, взял смартфон Рико. Нашёл сохранённые файлы. Фотографии. Очень много и разных. Стал просматривать каждую. Ниже стояли дата и место, где она была сделана. Отобрал самые последние. Помещение какого-то ресторана. Несколько человек за столиками. Внимательно рассматривая изображения, быстро сравнивал с сохранившимся в сознании. Одного узнал мгновенно. Он был похож на того, кого видел сквозь стекло автомобиля. Значит за ней следили. И это – похищение.

Он думал, одновременно пытаясь укротить взбесившийся пульс.

Нет. Люди Накамуры не смогли бы так быстро среагировать. Даже если и знали, от кого тот получил пулю в лоб. Отследить его также не могли. Вся его служба безопасности работала на износ.

Посмотрел на часы. Почти девять вечера.

Затем набрал ему известный номер, который когда-то дал Алфёров. Большинство телефонных номеров он хранил в своей памяти. И ему ответили практически мгновенно. Он поздоровался и обрисовал ситуацию, так, как её представлял. Ему назвали адрес в Нью-Йорке, куда он должен прибыть. Он не возражал. Через четыре часа двадцать семь минут остановился у старого здания викторианской эпохи. В одном из старых районов огромного города. Доехал на такси, заплатив индуса двойной тариф. И всю дорогу из Вашингтона до Нью-Йорка думал.

– Здравствуйте, – он поклонился старику, которого Алфёров считал своим другом. – Меня зовут Кетсу Киташи. Я муж его дочери. Рико.

– Да, да, – Дон Тоскано с неизменной сигарой в руку выпустил из рта клуб дыма, заставив поперхнуться ночного гостя. – Проходите.

Он сам открыл двери к себе домой.

– Кабинет там, – щёлкнув замком за спиной гостя, он махнул рукой.

Если-бы Кетсу Киташи побывал здесь лет сто назад, то убедился бы что за это время тут ничего не изменилось. Высокие потолки в лепнине, двери из красного дерева. Вход в кабине. Там кресла, столик. Картины на стенах. Старые, голландская живопись. Итальянские мастера Возрождения. Совсем немного – современные художники.

– Хатоши Ошияма, – старик медленно присел на своё кресло, – сколько я его знал, он ни разу не жаловался мне на жизнь. Даже тогда, когда мы с ним сидели в одном исправительном учреждении и к нему, мягко говоря, относились там не совсем ласково. Как он умер?

– Как мужчина, – скромно ответил Кетсу.

Вакуум заполнился очередной дымовой завесой.

– Он был одним из немногих, кого можно было назвать мужчиной, – ещё одна затяжка на весь объём лёгких. Если человек хочет умереть, нет смысла ему мешать. Кетсу искал момента, когда старик позволит ему сказать причину его приезда из Вашингтона. Нет, он не нервничал. Он – знал. Чем быстрей начнут решать его проблему, тем эффективней будет результат. Априори.

– Я слушаю вас, молодой человек, – наконец услышал он.

– Господин Ошияма говорил, что я могу обратиться к вам за помощью, если сам не справлюсь. Это время пришло.

– Хатоши мой верный друг. Я любил его как брата. Он был крестным моей внучки. И я слушаю вас. Говорите все без утайки. Мы – не ФБР, но кое-что тоже можем.

Кетсу Киташи сосредоточился, собираясь с мыслями. Затем медленный выдохнул и начал.

– Рико Такеши – моя жена. Она живёт и работает в Вашингтоне. Я – возглавляю один крупный синдикат в Японии. Живу в Токио. Вчера вечером, – он посмотрел на часы, – я прилетел в Америку к ней, но в тот самый момент, когда подходил к нашему дому на моих глазах её похитили. Пять часов назад.

Он замолк, мысленно вспоминая все подробности того часа.

– Они не были полицией. И это не походило на задержание. Мне удалось снять несколько кадров на смартфон, – он открыл фотографии и показал старику. Тот внимательно взглянул на них и покачал головой, словно кого-то узнал, или ему показалось, что он кого-то узнал. – А на этих фото, – Кетсу вошёл в смартфон Рико, – фото, что сделала она в тот-же вечер в ресторане. Это они.