Благодаря данным и похожим технологиям, перед человеком открываются захватывающие перспективы изменения, преобразования всего и вся, в себе и вокруг себя. Главным итогом, вершиной трансгуманизма (теперь будем писать: трансгоманизма) как нового состояния человека, или уже (пост, транс) нечеловека, будет достижение им все того же бессмертия. «Смерть ради бессмертия», «пережизнь», «позитивная смерть», «творческая смерть» – каким только самообманом, демагогией не маскируются нарастающие тенденции само-у-ничто-жения существующего Homo sapiens. Трансгоманизм – почти другое наименование иммортализма, или иммортализм – это трансгоманизм в состоянии его полной реализации.

Трансгоманизм нельзя понимать узко, как темы, которые обсуждаются на сайтах трансгуманистического движения в связи возможностями манипуляции человеческой телесностью и сознанием, споры о наилучших моделях биомонстров и киборгов. Как футурологические утопии, хотя и близкие к осуществлению. Это главная, организационно оформившаяся, но все-таки только одна ветвь антиантропологического (трансантропологического) и антигуманистического мировоззрения, порождаемого состоянием различных сфер современной жизни. На самом деле борьба с человеком имеет более глубокие корни, она зародилась в ходе его познания, постепенно приобретая в философии и антропологии артикулированное теоретическое выражение. Она имеет, не сказать что большую, но довольно определенную предысторию, историю.

Принципиальным историческим поворотом, глубинным философским фундаментом для возникновения трансгоманизма (трансантропологизма) является трансформация субстанциалистской парадигмы отношения к миру в функционалистскую, далее, что очень близко, в релятивистскую, а потом в конструктивистскую. Отказ от метафизики с ее непременным онтологизмом и гносеологизация философии. Впервые открыто отказ от человека как субъекта и как сущего в середине ХХ века провозгласил структурализм. Это, однако, представлялось неким теоретическим приемом. «Всерьез и надолго» о смерти человека объявил философский постструктурализм, или, если брать шире, культурологически – постмодернизм. И ставил ее достижение своей конечной целью. Трансгомонизм – составной элемент, состояние, результат, постмодернизма. Вытекающее из него следствие. Выступая в разных обличьях, прикрываясь благими намерениями и придумывая некие собственные ценности, постмодернизм/трансгуманизм подводит под разрушение человека концептуальный и методологический фундамент. Культивируются, с одной стороны, соблазны «Прекрасного нового мира», который теперь не пугает, а очаровывает, с другой – фатализм: трансформации человека все равно не избежать. Даже если это плохо, ужасно, но поскольку неизбежно, значит – хорошо. Смиритесь, и чем быстрее, тем лучше. От апелляций к синергетической вариативности развития, к свободе человека, к тому, что он как-то может выбирать, не остается и следа. На место возвышающего существующих людей гуманистического мировоззрения под разными соусами предлагаются идеи «расчеловечивания человека», сознательного или бессознательного отказа от него. И как любая патология, став реальностью, в конце концов, возводится в норму, так отрицание людьми самих себя постепенно предстает позитивом, объявляется благом.

… Впрочем, чтобы уйти от дальнейшего предварительного знакомства с идеями по инобытийной трансформации человека, попробуем ввести читателя в суть дела по-другому. В 2009 году в Интернете случилась полемика между живущим, точнее, функционирующим в США выходцем из России Александром Болонкиным и автором этого текста, живущим, точнее, существующим в России. Представляется, что она кратко, но вполне четко иллюстрирует принципиальные цели и идеалы трансгоманизма, открываемые им перед человеком перспективы.