«Ты даже не пожил толком, тебе всего двадцать восемь лет и через две недели ты умрёшь!»

«Умрёшь!»

«Нет!»

«Они останутся одни!»

«Нет! Да заткнись ты!»

Гена махнул буйной головой. Сердце колотилось, как отбойник. От страха потемнело в глазах. У голоса получилось, блок был сломан, плотина рухнула и поток начал выносить плохие мысли. Гена запаниковал. Как в детстве, когда он пришёл поздно со школы и отец сказал, что выпорет его за это. Папа шёл на него с зажатым в руке ремнём. Маленький Гена чувствовал ещё не причинённую боль, некуда было бежать, некуда спрятаться. Вот он, ремень, сейчас Гену ударят, он навис над ним, зажатым в угол между диваном и столом. Всё что осталось у него это крик и слёзы. Гена плачет и кричит, он не хочет получать ремня, он хочет, чтобы папа не бил его. Но папа бьёт, и в этот момент мозг взрывается миллиардом ярких искр. Удар за ударом. Ремень касается его спины, оставляет жгучий след боли. Нет ей конца и нет конца наказанию. Гена чувствует, как смерть, будто его отец, надвигается. Неизбежная, как удар ремня.

Две недели… Боже… Я не хочу умирать! Не хочу! Боже! Нет!

Гена стоял, трясясь над пластиковым контейнером, и из глаз падали слёзы, прямо в еду. Стало трудно дышать. Гена отошёл от кухни и сел на табуретку. Положил локоть на стол, провёл рукой по волосам. Слёзы перестали идти, но следы от них остались. Катя застала его в таком положении, подошла, нежно провела по волосам ладонью.

– Милый, ты чего?

Она была так близко, растерянная, маленькая и такая хрупка, такая родная, такая любимая…

Гена, схватил медвежьими лапами Катю, прижал к себе, спрятал лицо в животе. Катя стояла ошеломлённая, смотрела на макушку мужа, гладила по волосам.

– Зайчик, что случилось? – спросила Катя.

– Цифры, Кать, цифры, они…

– Они ничего не значат! Ты же слышал. Это просто галлюцинации, нас отравили, милый, ну ты чего?

– А вдруг это всё правда? Вдруг цифры значат? Что тогда? Ты же их видела, мне совсем не много осталось!

– Не говори глупости. Ничего тебе не немного осталось. Ещё меня переживёшь!

– Не говори так!

– Это ты не говори глупости! Ничего с тобой не случится! Всё будет хорошо.

Катя слегка успокоила Гену. Он отпустил и посмотрел снизу. Сказал:

– Я вас очень люблю, Кать, я не знаю… если это всё правда, как вы без меня?

– Замолчи! – сказала Катя. Глаза заслезились. – Не говори так! Ничего с нами не случиться! Ты будешь жить! Цифры ничего не значат!

Гена молчал. Катя заплакала. В голове у Гены рождались и умирали многие мысли, но одна, самая гадкая, не желающая умирать, крепла и набирала силу. А что, если значат?..

Поцеловав жену в живот Гена поднялся. Чмокнул Катю в щёку. Через силу улыбнулся. Жена, с мокрыми глазами, будто маленькая девочка, которой папа не купил мороженное, молча наблюдала за передвижениями мужа. Гена сложил собойку. Упаковал всё в рюкзак. Вышел в прихожую. Катя осталась на кухне.

– Всё хорошо, Кать, – сказал Гена обуваясь. – Ты права. Цифры ничего не значат. Не скучай. Ещё две ночки и буду весь твой.

Катя шмыгнула носом, улыбнулась. Вышла из кухни и подошла к мужу, который уже накидывал здоровенную чёрную куртку, будто медвежью шкуру. Погладила великана по бородатой щеке, поднялась на цыпочки, чмокнула.