– Ещё минут двадцать, – оставаясь в полу позиции и не решаясь чего делать, ответил я.

– Отлично!

– Ты разве одна в кабинете? – офигевший от столь неожиданного поворота событий, я попытался затормозить этот несущийся на всех порах локомотив.

– Маринка заболела, а Ирина Витальевна уехала по делам.

Тамара стянула юбку вместе с колготками. Она навалилась на меня упругой грудью, затянутой в чёрный бюстгальтер и всё, земля уплыла из-под моих ног…

– Слушай, ты нимфоманка, что ли? – спросил я, натягивая штаны и подводя своё разбитое тело к единому знаменателю.

– Я увидела тебя на складе, ты мне понравился, а я не тот человек, который отказывается от того, что хочет. Это моя позиция по жизни. Брать то, что мне нужно.

– А Серёга, значит тебе был не нужен?

– Серёга? А, это твой дружбан, который пытался ко мне подкатывать! Не в этом дело, я выбираю мужчин, а не они меня, вот и всё.

– Жёсткая позиция, а как же женственность: заламывание рук, взгляд в пол?

– Эта хуйня для целок и дешёвок, которым не хватило в детстве внимания мальчиков.

– А у тебя с этим полный порядок? – я закурил, усевшись в её кресло.

– Андрей, здесь не курят, – строго сказала Тамара, поправляя скомканную одежду.

– Похуй, – ответил я, выпуская дым в потолок.

– Нет, я серьёзно!

– Я тоже!

– Перестань, не будь ребёнком.

– А может я и есть ребёнок, просто заключённый в тело взрослого мужчины. Помнишь фильм такой был с Томом Хэнксом, забыл, как называется…

Тамара зарядила мне кулаком по лицу. От неожиданности у меня из глаз посыпались искры, смешиваясь с искрами выпавшей изо рта сигареты. Удар не был сильным, но ощутимым и потеряв равновесие я плюхнулся на пол.

– Ты там живой? – со смехом спросила она.

– Бля, женщина, ты охуела что ли? – держась за левый глаз прохрипел я.

– Прости, я не удержалась.

– Слушай ты всегда в ход кулаки пускаешь, когда тебя не слушаются? Или может быть тебя привлекает такая херня типа БДСМ и всё такое?

– Извини меня, больно?

– Нет, блин, приятно!

– Ну, что ты захныкал, как маленький!

– Ты забыла я же тебе сказал, что я на самом деле подросток и веду себя соответствующим образом.

– Прости, малыш!

– У тебя неплохой удар, где так натаскалась?

– В юности волейболом занималась.

– А чего в бухгалтеры подалась?

– Травма, потом ещё одна и всё – прощай спорт высших достижений, здравствуйте курсы бухгалтеров!

Перерыв закончился, и я ещё более опустошённый плёлся на склад, а впереди маячил остаток рабочего дня, который не обещал быть лёгким. Повезло конечно Серёге, что по нему не проехался этот каток, я так сказать по-братски принял удар на себя, прям как Санька Матросов – лёг на амбразуру, затыкая своим телом вражеские пулемёты.

7

На лавочке около подъезда сидела Кристина, она нервно подносила ко рту сигарету и выпускала обильную дымовую завесу в сырой весенний воздух. Плечи её слегка потряхивало, а глаза затянула влажная пелена и мне показалось, что она вот-вот зайдётся в истерике. Я сел рядом с ней на лавочку и тоже закурив слегка подтолкнул её локтем в бок.

– Ты чего, опять парни-козлы достают?

– Если бы.

– А чего тогда, может я смогу помочь чем?

В ответ она слегка мотнула головой.

– Вряд ли, я с папаней поцапалась, опять.

– Ну да, тут я тебе не помощник. Расскажи.

– Да, ничего особенно нового, всё, как всегда. То ему до меня нет никакого дела – днями и ночами на работе пропадает, то потом в нём просыпается отцовская любовь и он с остервенением принимается за моё воспитание. В общем банальность, простые проблемы отцов и детей.

– А мама чего?

– А мама ничего – умерла она, два года назад. Когда ехала домой с работы тромб отрывался и закупорил артерию. И всё…