– А какое же тогда?

– Самое прекрасное из всех: Монсальви! – произнесла молодая женщина с такой гордостью, что графиня не смогла не улыбнуться.

– Какое же колдовское средство вы нашли, чтобы заставить полюбить вас несговорчивого мессира Арно?

При имени мужа улыбка сбежала с лица Катрин. У ее нежного рта пролегла горькая морщинка, она отвела глаза.

– Это длинная история… – прошептала она. – Страшная история…

Мадам де Шатовиллен какой-то миг хранила молчание. Она наблюдала за своей подругой, взволнованная той болью, которая отразилась на лице Катрин. Она не знала, как продолжить разговор, боясь ранить молодую женщину. Через какое-то время она сказала с не свойственной ей мягкостью:

– Позовите одну из моих служанок, пусть она поможет вам снять намокшую одежду, высушит ее, а вам даст другую… она будет немного велика, но согреет вас. Нам принесут ужин, и вы мне все расскажете. Похоже, вы ужасно устали…

– Да, – согласилась Катрин со слабой улыбкой. – Но прежде мне нужно заняться одной из моих спутниц.

Она вышла в коридор и столкнулась с Жилеттой, которую вели в соседнюю комнату, откуда выдворили двух камеристок Эрменгарды. Ее сопровождала женщина, которая обещала Катрин заняться больной в ее отсутствие.

– Говорят, вы встретили подругу, – сказала она. – Если хотите, ночью я подежурю у постели больной.

– Но, – сказала Катрин, – я не хотела бы… Вам же тоже нужно отдохнуть!

Катрин с интересом посмотрела на нее. Это была молодая женщина, примерно тридцати лет, невысокая брюнетка, худая, но ее кожа, огрубевшая на ветру и солнце, придавала ей вид человека с крепким здоровьем. Она была бедно, но чисто одета.

– Как вас зовут? – мягко спросила она.

– Марго!

– Спасибо! Я буду в соседней комнате. Позовите, если понадобится.

– Будьте спокойны, – заверила ее Марго, – я справлюсь сама. Впрочем, бедной Жилетте больше всего нужно поесть хорошего супа да выспаться, что бы там ни думал наш вожак, который желает от нее избавиться!

– А что он сказал про нее?

– Что он не хочет тащить больных до Компостелла.

– Это мы еще посмотрим! – сказала Катрин.

Уже наступила глубокая ночь, когда Катрин умолкла. Эрменгарда выслушала историю молодой женщины от начала до конца, не прерывая.

– У вас необычная судьба. И я верю, что, несмотря на самые жуткие приключения, вы способны выстоять до конца. Значит, вы отправились в дорогу к Сантьяго-де-Компостела? А если вы не найдете там мужа?

– Я пойду на край земли, если понадобится.

– А если он вовсе не выздоровел и его еще больше разъедает проказа?

– Я все равно пойду за ним. Тогда я стану с ним жить, и ничто не заставит меня с ним разлучиться! Вы же хорошо знаете, Эрменгарда, что в нем, только в нем всегда был единственный смысл моей жизни.

– Увы! Уж я-то знаю это слишком хорошо! Я спрашиваю себя, надо ли уж так благодарить небо за то, что оно свело вас с Арно де Монсальви.

– Небо не могло мне сделать более чудесного подарка! – воскликнула Катрин с таким возбуждением, что Эрменгарда подняла брови и заметила небрежным тоном:

– А ведь вы могли бы царить над империей! А знаете ли вы, что герцог Филипп вас никогда не забывал?

Катрин изменилась в лице и вдруг отстранилась от своей подруги.

– Эрменгарда, – сказала она сдержанно, – если вы хотите, чтобы мы оставались друзьями, никогда мне больше не говорите о герцоге Филиппе! Я хочу зачеркнуть эту страницу моей жизни.

– Значит, у вас память чертовски сговорчивая! Должно быть, это непросто!

– Может быть! Но… – и тон Катрин внезапно смягчился.

Она вернулась, села рядом с Эрменгардой и мягко попросила:

– Расскажите мне лучше о моих родных, о матери и дяде Матье. Если, конечно, вам самой что-нибудь известно.