– Если хочешь, могу повести тебя к алтарю, – великодушно предложил он, краем глаза наблюдая через окно за худым рыжим котом, сидящим на скамейке и тщательно вылизывающим свою промежность, частично завидуя его величественной безмятежности. Анна проследила за этим взглядом,

– Спасибо, но мы ограничимся росписью в ЗАГСе, – она нервно потеребила бретельку от платья и, выдохнув, произнесла то, ради чего очевидно и затевала всю эту беседу – наши встречи теперь придется прекратить.

Это было справедливо, вновь создаваемая ячейка общества не нуждается в балласте из прошлого, поэтому все лишнее, включая Артема, безжалостно выбрасывалось за борт судна под названием «счастливое семейное будущее», но соглашаться на роль балласта не хотелось.

– Почему? – фальшиво удивился Артем, продолжая наблюдать за нахальным котом, – твой будущий муж очень ревнив и не одобряет промискуитет? Скажи ему, что это несовременно.

– Он меня любит.

Артем вынужденно отвлекся от кота и внимательно посмотрел на Анну. Она не шутила. У него во рту возникло ощущение, как будто он только что съел незрелую хурму. Когда тебе больше шестнадцати лет, то любые слова о любви уже кажутся напыщенными и вычурными, словно ярко накрашенная портовая кокотка, называющая красавчиком любого проходящего мимо потенциального клиента. Слышать их от взрослых людей было до приторности банально.

– И кто этот счастливчик? – спросил он, взяв со стола салфетку и старательно складывая из нее оригами в виде кувшинки, чтоб хоть чем-то себя занять.

Анна, не спеша отвечать, повела глазами по сторонам,

– Как думаешь, кто он по национальности? – задала она встречный вопрос, внимательно рассматривая стоящего неподалеку смуглого, черноволосого официанта, ритмично притопывающего ногой в такт звучащей музыки.

– Да уж точно не чистокровный ариец, – равнодушно пробормотал Артем, слабо интересуясь родословной гарсона, – это имеет отношение к нашему разговору?

– Нет, но мне кажется, что он грек, – в ее глазах горел неописуемый восторг, какой встречается у семилетних детей при поимке жука носорога, -Представляешь, его предки были древними эллинами и поклонялись Зевсу.

– Скорее всего, они танцевали лезгинку и трахали овец, – остудил ее эмоции Артем, протягивая получившийся бумажный цветок, – так кто твой жених?

Анна вновь огляделась по сторонам, как будто боясь, что их кто-нибудь подслушает и наконец-то призналась,

– Он музыкант.

– Серьезно? – Артем не смог удержаться от сарказма, – Он поет тебе серенады и посвящает свои новые песни?

– Нет, но он очень хороший человек.

– Поздравляю. В наше время – это большая редкость, – посчитав количество табличек на стенах, предупреждающих о запрете курения, Артем передумал доставать из кармана сигареты, и продолжил задавать вопросы – познакомишь?

– Нет.

Аня повертела в руках сделанный им цветок, слушая доносящуюся от барной стойки музыку, потом отложила оригами на край стола. И снова выжидающе посмотрела на Артема.

– Я думаю, ты отнесешься с пониманием.

В ответ Артем равнодушно пожал плечами. Ничего другого ему не оставалось.

– В какой группе он играет? – спросил он, чтоб как-то поддержать прервавшуюся беседу.

– Анилиновые шарманщики.

– Какие? – переспросил Артем, вновь чуть не подавившись кофе. Трудно было придумать более глупое название.

– Анилиновые, – невозмутимо повторила Анна, не замечая его реакции – это молодая группа, и ты, наверное, еще ее не слышал.

– Да уж наверняка,– Артем сомневался, что у него вообще когда-нибудь появится желание слушать группу с таким названием, – они играют на шарманках? – проявил он деланный интерес к музыкальному инвентарю «Анилиновых шарманщиков».