С улыбкой осмотрел разинувших рты слушателей, закончил быстро и весело:

– Дальше само пойдёт! Расстроенный Жлоб на всё, что у него останется, а останется не так и мало, мы же на первой афере его всего-то на половину или три четверти капитала кинем, закупится мармиёй. Затем Тата в портал, Катя с нами на родину, а здесь голый Жлоб пойдёт наниматься в посудомои. А чтобы точно пошёл, пусть царства из Унии Четырёх ему и взаймы дадут. Мармию покупать. Всё занятое не вернёт, но мы им возместим, зато точно с голой жопой останется. Ну и я найму его мыть посуду, Лана даже здоровьишка подкинет, чтобы тарелки не побил.

– Ещё чего! В старую свинью превращу, за то что Грату обижал! – весело воскликнула уже отчаявшаяся морщить лобик от не сразу и мне понятных речей Лана, услышав простую и понятную глупышке, ха, концовку с лёгкой, ха, задачей, но потом спохватилась, забавно погладила попу и прошептала. – Прости, Мой Повелитель. Сделаю как скажешь… Я не хочу больше такого варварского лечения… Хотя отличного лечения выпендрёжа, хи.

– Харэ ржать, рабыня! – весело крикнул Князь Кате. – Или тоже хочешь здоровье укрепить с помощью Юли, но не ведьмочки, а медсестрички? Марш продавать камушки! Сначала продавай при скупке ростовщиками, но это не много. И Бэца возьми, и Тату. Ну и лица не разворачивайте, инкогниты. Хотя вам-то можно, а вот Бэцу. Хотя и про его красную рожу, если что…

– Скажем, что из южной страны, мёрзнет и бухает. Обсуждали уже, помню, – рассмеялась Катя, хватая небрежно валявшийся бесценный мешок и выбегая.

А я, предвкушая вечер, проводил взглядом прекрасную попу под Доспехами Богини, пока неприкрытую маскировочной одеждой, и пошёл пить и говорить с моим корешем из диких гномов. Который уже получил инструкции от меня, намесил чуть не тонну, на всякий случай, гранитной крошки с каким-то жутким маслом, теперь забежал к нам, принёс присягу Лании и вместе со мной направился в таверну, где нас не могут не подслушать.

Там мы полчаса пили и заговорщицки сдвинувшись лбами свистящим шёпотом торговались, стараясь не ржать. Ну а потом я вывалил на стол сотню золотых и получил двести грамм дряни, ещё и поразмазывав её по деревяшке, обнюхав и порастирав пальцами крохотные шарики. Совсем крохотные, ибо нефиг такую ценность транжирить.

Мой подельник провопил про нищего засранца, обещавшего, а не скупившего. И что придётся теперь опять искать… кого надо. Встал из-за стола. Ему свистнул и махнул рукой внимательно наблюдавший за нами гоблин из-за соседнего столика. Сел подельник, ткнулся башкой в зелёный лоб шпиона главного терпилы и начал шептаться. А за нами всеми наблюдал префект и шериф Торжища, получавший донесения от взмыленных помощников, уже уставший охреневать от творившегося в подведомственном городке бардака, и бормотавший, что у ювелиров такооое творится!

Я, сияя в предвкушении любви с Катей, а такое любую рожу сиять заставит, отправился в своё логово.

Там уже шёл торг. Гордость расы гномов Либи, наша и ювелирша, и жена даже слегка обгоревшего на солнце – ладно, не спалится, никто просто не поверит про поездку на курорт, да и моя рожа там загорела неплохо – наблюдавшего нашего шустрого недоросля управляющего, билась за каждый медяк с гоблином, жадно скупавшим все камушки, которых у неё неожиданно, ха, оказалось немало. Но подмастерье ростовщика неожиданно, ха, не особо торговался, и щедро платил за камушки. И скупал, типа дурень, не оптом, а вообще по одному. Ну и Либи не терялась, а стараясь не ржать вздувала цену, раз спрос появился.

Я дождался, когда Либи пошуршала в шкатулочке остатками полудрагоценных камушков и сказала, что все, и вытряхнул из своего пояса отменную кучку отличных драгоценных камней! Весело проорал: