Что-то звякнуло, она выгребла всё, что нашла, подсветила телефоном – мелочь и связка ключей, причем явно не от её квартиры. Наткнулась на какую-то корочку – удостоверение или пропуск. В телефоне мужика не было ничего интересного – в эсэмэсках пусто, номеров мало, да и то чёрт-те как подписаны. В дрожащем свете фонарей не разобрать, что написано в удостоверении. Впрочем, она сверила фото, посветив на мужика, валявшегося без сознания на грязном мокром асфальте, – одно лицо. Ирка сунула документ в нагрудный карман своей куртки, намереваясь попозже рассмотреть фамилию владельца, и продолжила поиски. Своих ключей она не нашла.

Ирка ещё раз выругалась и пнула мужика. Тот слабо пошевелился, но не очнулся. Ирка развернулась, готовая вернуться к маме и сдаться на её милость, – не будет же мать язвить, когда дочь пришла грязная и голодная.

И тут Ирка увидела свои ключи: они лежали на крыльце, еле различимые в неверном свете пыльной лампочки. Она наклонилась, подняла связку и собиралась открыть подъездную дверь, но тут же вспомнила, что уже несколько минут перед подъездом валяется мужик, которого она вырубила.

Она кинулась к нему, подняла его голову с ледяного асфальта, но почувствовала, как пальцы дотронулись до чего-то липкого. Ирка подсветила телефоном: там, где перед этим лежала голова мужика, масляно поблескивала маленькая тёмная лужица. Она вздрогнула: «О боже, опять!» Её ладони, вымазанные кровью, разжались, и голова мужика глухо стукнулась об асфальт.

Ирка резко встала и пошла к домофону. Непослушной рукой, совсем ватной от страха («Страшила Мудрый», – пронеслось в голове), она открыла дверь и стала медленно подниматься к себе. Уже на лестничной площадке второго этажа до неё окончательно дошло, что, возможно, она убила человека – пусть и по неосторожности, но без всякой причины. Ирка в один миг взметнулась на третий этаж и влетела в квартиру.

Она нашла большую спортивную сумку, оставшуюся ещё со времен занятий боксом, закинула туда футболки, бельё и водолазку со свитером. Принялась искать паспорт и деньги: после вчерашней тусы квартира выглядела так, словно по ней прошла дикая орда. Сначала в ящике шкафа нашёлся паспорт. Деньги искала дольше. Наверное, в пьяном угаре она боялась, что кто-то из гостей подхалявится под шумок, вот и перепрятала всю пачку внутрь матраса.

Сердце стучало где-то в горле, в ушах – бешеный пульс, звуки приглушенные, словно доносились из-под воды, трудно дышать – Ирка узнала признаки: обычно так начиналась паническая атака. Приступы стали одолевать её в подростковом возрасте, из-за этого пришлось прекратить занятия боксом.

Ирка разжевала полтаблетки и рассосала горькую кашицу. Кинула в спортивную сумку баночку с лекарством, которое обычно носила с собой, оно спасало от приступов тахикардии и аритмии. Через пару минут ей полегчало. Ирка нашла старый кошелёк, сунула в него деньги, огляделась, застегнула сумку, выключила везде свет и вышла из квартиры.

Она проскакала по лестнице, вылетела из подъезда, но остановилась, словно споткнувшись: незнакомец по-прежнему лежал возле подъезда. Ирка без оглядки понеслась к метро, словно за ней гнались.

Улёгшись на свое место, Ирка снова закрыла глаза: старый домик, ещё прабабушкин, заборчик, выкрашенный голубой краской, белёсой от времени, солнца и дождей. Она представила себе толстое железное кольцо, которым стучали в калитку. На грохот басом откликался Вулкан – бабулин старый дворовый пёс, чёрный, с подпалинами. Впрочем, наверное, он уже давно издох от старости, но остался в её памяти – игривый рослый, крепкий кобель, на боках которого висела клоками невылинявшая зимняя шерсть.