Я схватил Голди за руку и потянул ее за собой из парка на улицу.

– Здесь я учился, – показал я Голди на угловое здание, стоящее на развилке Кертис-стрит и Альбертмарля. – Это школа имени кардинала Маккефри. А вот там, мой дом!

Я, держа Голди за руку, пошел вниз по извилистой улочке.

Потом я резко остановился и, молча, смотрел на табличку с номером 51 на стене. Здание было аккуратно отштукатурено, на второй этаж вела ухоженная деревянная лестница, оканчивающаяся уютной терассой увитой ползучим папоротником. На терассе стояли стол и два стула. На одном из которых сидел, дымя сигарой, человек средних лет, с бородкой-эспаньолкой и пышными бакенбардами.

Голди все поняла и только тихо стояла рядом, крепко держа меня за руку.

– Здесь уже никого нет, – произнес я и, повернувшись, пошел назад.

– А, где твои родители, Говард, – Голди сильно сжала мою кисть.

– Они в Сиднее, в Австралии, – и я в последний раз оглянулся через плечо на свое детство и юность.

Я сидел в номере отеля, забившись в угол, как перепуганный котенок и беззвучно плакал. Слезы стекали по щекам и падали мне на колени, которые я поджал к груди. И со слезами из меня капля за каплей вытекала вся горечь прошлого.

Я снова ощутил ужас того дня, когда пятилетним мальчонкой, играя во дворе дома в мяч, впервые попал в будущее. Мяч прыгал передо мной и вдруг растворился в воздухе, а на скамейке у дома, из ниоткуда, появилась соседка с газетой в руках. Испугавшись, я бросился к двери в дом, из которого выходила моя мать, и проскочил ее насквозь…

И вдруг, я снова оказался во дворе и мячик, брошенный мгновение назад, ударился мне в ладонь.

Я тогда никому не рассказал об этом происшествии, кто-то сверху, казалось, шептал мне на ухо: «Сохрани эту тайну»!

Потом эти приступы стали повторяться из раза в раз и, причем, в самых неподходящих местах, так продолжалось до тех пор, пока я не научился ими управлять. Но этому я посвятил все время, до того как пошел в первый класс школы.

Зато в школе я учился на одни пятерки. Нет, я не зубрил литературу и математику, не посещал внеклассные семинары. Просто на любых контрольных и зачетах мне достаточно было на минутку попасть в будущее и подсмотреть задание у одноклассников или на столе у преподавателя.

В четырнадцать лет я стал тайно играть на тотализаторе. Тогда я еще не был так силен, как сейчас, и мог увидеть будущее не более чем на минуту – две вперед. Но этого, часто бывало достаточно, чтобы выиграть пару-другую сотню кредитов.

Я, тайком от родителей, открыл счет в веллингтонском банке и скоро у меня на карточке приятным грузом лежали несколько тысяч кредитов и счет постоянно пополнялся.

Тратить деньги я практически не мог, только в крайнем случае, но зато на взрослую жизнь я планировал отложить крупную сумму.

Ах, если б я знал, что моим планам не суждено было сбыться. Если б я в ту роковую ночь, просто подстраховался и посмотрел свое будущее, перед тем как остаться в подсобке Резервного Банка, в надежде сорвать большой куш. И делал я это по глупости, просто поспорив с одноклассником. А мне тогда стукнуло семнадцать, и наступила полная уголовная ответственность.

Банк я ограбил легко и даже элегантно. Просто открыл сейф, предусмотрительно подсмотрев код доступа, и сложил пачки банкнот в сумку.

До утра я проспал в туалете, а когда банк открылся, вышел на улицу. А вечером в дом постучалась полиция.

Мать открыла дверь, я в это время был в своей комнате на втором этаже. Дверь была приокрыта, и я услышал, как голос внизу громко отчеканил:

– Мэм, здесь проживает Лорн Фракт?