– Я решил, что нам необходимо поговорить с глазу на глаз, – минуя приветствие, спокойно сказал Ангерштайн, – так как мою корреспонденцию вы, видимо, выбрасываете в мусор, даже не вскрывая.

– Даже не в мусор, – уточнил Райкер.

– Поэтому я поступил согласно древней мудрости: если гора не идет к Магомеду, то Магомед идет к горе, – Ангерштайн намеренно не обратил внимания на его дерзость. – И так как я пришел, вам придется меня пригласить. Вы же понимаете, что я не отстану.

– Ну да, помню, – Дэн распахнул дверь. – Я смотрел «Коломбо». Проходите.

– Коломбо, конечно, герой не моего романа, но тоже сойдет.

Ангерштайн вошел, Дэн закрыл дверь и указал ему раскрытой ладонью в направлении гостиной. Когда они оба заняли кресла друг напротив друга, ректор некоторое время рассматривал предполагаемого собеседника, а потом, сделав какие-то только ему понятные выводы, предложил:

– Поговорим, герр Райкер?

И предложение это отказа не подразумевало.

– Послушаем, – довольно жестко ответил Дэн.

Ну не сразу же было сдаваться…

– Мне известно о вашей очередной попытке усыновить Ноа, и мне действительно жаль, что она оказалась неудачной.

– Вы об этом хотели поговорить?

– Не будете ли вы любезны принести мне мои адресованные вам письма? – Ангерштайн словно и не заметил, что бывший студент так бесцеремонно его перебил.

Дэн криво улыбнулся, встал и вышел из гостиной. Вернувшись, он подал ректору внушительную стопку конвертов. Ангерштайн взял первый попавшийся сверху, потом, перетасовав остальные, вынул один определенный и передал оба Райкеру. Прочие письма он бросил на пол возле своего кресла.

– Скажите мне, Даниэль, в чем разница между этими посланиями?

– Этот с официальной печатью академии, – Райкер повертел конверт в пальцах, как и в предыдущий раз.

– И что, по-вашему, это значит?

– Когда я разговариваю с вами один на один, я чувствую себя как на допросе, – поделился ощущениями Райкер.

– Вам к допросам не привыкать. Так и?

Райкер задумался. Он смотрел на печать и вспоминал, когда же видел ее последний раз. Выходило, что последний раз был, когда Дэн получил свой долгожданный диплом… Семь лет назад… Может быть, даже шесть… Кажется, Дэн видел эту печать на каком-то приказе, когда еще были боевые сборы и все такое… Когда еще была академия… Он медленно поднял взгляд на Ангерштайна и произнес, сам себе не веря:

– Это значит, что академия снова открыта.

– А это в свою очередь означает… – Ангерштайн не стал продолжать, ожидая, что это сделает Райкер.

– Академия снова открыта? – искренне удивился Дэн.

– Да.

– И что это значит? – Дэн переадресовал вопрос.

– Значит, для этого есть весомый повод.

– Такой, что Монсальват не сказал ни слова против? Что снял вето? И не объявил всеобщую мобилизацию на борьбу с мракобесием?

– Даже больше. Повод такой, что Монсальват полностью принял нашу сторону. Еще немного – и Монсальват сам попросил бы нас собраться.

Дэн смотрел на ректора и не мог поверить в то, что слышал.

– А что случилось-то? – ожидая худшего, все же спросил он.

– Аль′Кхасса жива, – коротко и почти без эмоций ответил ректор.

Райкер ответ Ангерштайна, конечно, услышал, но осознал его не сразу.

– Аль′Кхасса жива? – повторил он. – Жива?

– Жива, в своем уме, с большой степенью свободы и с собственным посохом.

– С посохом? – Райкер понимал, что безбожно тормозит, но поделать ничего не мог.

– Она окончила основной курс, как я полагаю. Некромант Ишанкара получает посох только после окончания основного курса. Это значит, что хет Хоофт выдал ей шесть лет за четыре года, и она их усвоила. Но, – Ангерштайн сделал паузу, – это мои догадки. Официальной информации по этому поводу нет.