Виконт де Турек готовился к бою основательно, по всем канонам противостояния «черной магии». Окропился «святой водой», прочитал молитвы, освятил оружие ради правого дела. Ксан де Брас спокойно стоял у края ристалища, подозвал первого попавшегося бродячего монаха, пожертвовал монету на храм и выслушал благодарственную молитву. Этого было вполне достаточно. Приготовления окончились, и противники сошлись в центре ристалища.

Толпа притихла, а потом залилась хохотом. Более странного поединка не видели не только в Склавии, но и на всем Янтарисе. Первыми же ударами барон де Брас перерубил меч противника и аккуратно разделил щит на две ровные половинки. Остановился, ожидая, пока виконт сменит вооружение. После четвертой смены меча и щита, толпа начала истерично улюлюкать, советуя сеньору де Турек найти хорошего кузнеца. Король был мрачен. Не ожидал он такого позора для славного рыцаря, приведшего в негодность весь свой запас оружия, привезенного на турнир.

А клинок, сделанный по «космическим» технологиям танцевал в руке, приводя в негодность не только оружие, но и доспехи. Свалился с головы шлем, разрублены ремни кирасы и наголенников. Окончилось тем, что виконт запутался в поножах и растянулся на ристалище, изрыгая проклятия в адрес клинка, полученного от самих демонов. Ксан отсалютовал мечом и отошел в сторону, ожидая королевского вердикта. Продолжать поединок не имело смысла.

Нет ничего страшнее слепой злобы. Виконт с трудом выпутался из доспехов, достал из сапога кривой кинжал, но не успел ничего сделать, застыл на мгновение, и рухнул на землю, словно его настигла кара богов. Впрочем, ничего божественного тут не было, тривиальный «разрыв сердца». Гривин только тяжело вздохнул. Довел вот человека. Теперь точно не избежать репутации «колдуна и чародея».

А в королевской ложе, тем временем шел оживленный разговор, в результате которого над головой барона Нага, сгустились грозовые тучи, гром гремел, но молнии пока миновали рыцаря, хотя мелкий дождичек накрапывал.

– Это подлое колдовство! – ворчал король, – Только демоны способны создать такое оружие! И сражаться так можно исключительно по указке темных сил!

– Ваше Величество! Сын мой! – елейно отвечал отец Дайлис, – Именно Пророки покарали безумца, ибо он хотел ударить кинжалом подло в спину. Это ли не доказательство того, что барон Нага, благочестивый подданный Вашего королевства?

– Дорогой! – улыбнулась королева, – Этот рыцарь оказал нам огромную услугу! И если Пророки вложили ему в меч силы, значит так и надо! Верно, отец Дайлис?

– Истинно так, благочестивая дочь моя! – кивнул священник, и недовольно покачал головой, услышав комментарии первого министра, – И тебе, сын мой, надо больше о вечности думать! Еще не успел остыть труп на ристалище, а ты уже просишь для кого-то титулы покойного.

– Глашатай! – ударил кулаком по столику король так, что кубок с сухим вином подпрыгнул, – Объяви, что победителем является барон Нага! Его имя полностью очищено от обвинений! Такова моя воля! Сегодня вечером на пиру, барон Нага будет сидеть за королевским столом!

Гроза, собиравшаяся над головой барона, улетела, лишь погрохотав для острастки. Слова глашатая были встречены всеобщим одобрением. В этот день толпа обрела очередного кумира, которому хотелось подражать и превозносить достоинства до небес. Более того, уже уходя с арены, де Брас слышал, как бродячие музыканты сочиняют песню о поединке. Прямо былинный герой какой-то.

И снова королевский пир, на который идти не хотелось, но надо. От королевского предложения отказываться трудно, да и последствия могут быть самые дурные. Моментально можно из праведника стать отъявленным грешником. И опять надо терпеть общество герцогини Риго, изображать благородного дикаря, и много пить, хвалясь победами не только на ристалище, но и в женских опочивальнях.