– Значит так я ему нужна, – сетовала Ирис.

Злата, втайне от неё раскинула карты и знала причины его отсутствия, благородные короли, шепнули ей, что он сейчас в большой беде, на грани жизни и смерти. Огорчать дорогую Ирис, Злата не хотела, поэтому утаила сей факт.

Торжество прошло отлично. Заметив накануне то, что Ирис всё время мёрзнет, возраст, как ни крути, Гавриил и Златка, подарили ей ковёр. Он был куплен с рук, у старого еврея, испытывающего, как и все в то время материальные трудности. Продавая ковёр, он его словно от сердца отрывал. На прощание, старик даже положил руку, на туго свёрнутый рулет прежнего шерстяного приятеля, служившего его семье верой и правдой не малое количество лет.

– Нет дети, – твёрдо сказала Ирис, – ковёр оставьте внучатам, пусть по нему ползают. Мне не нужно. Ходить умею, на пол не падаю, домашние туфли справные. Для чего он мне, пыль собирать?

– Мама, если им понадобится, мы купим, – сказал Гавр.

– «Богатеи». Купят они. Нет и точка, – упёрлась наотрез бабуля.

– Ну ладно, ты в семье главная, тебе и решать.

Домовладение их, было устроено так. Комната Ирис, святая святых. Туда не то чтобы не дозволялось входить… Если очень было нужно, то добро пожаловать, но даже уборку, там было делать воспрещено. А уборкой дома занималась, естественно Злата.

Вторая комната спальня молодожёнов.

Третья детская. В ней по большей части находилась Злата с малышами, там она в последнее время и засыпала. Спальню, где спал Гавр, посещала изредка. Именно в детскую и был постелен ковёр.

Четвёртая, временно пустовавшая, теперь была гостиной. В ней поставили клавесин, кучу времени простоявший в комнате Ирис, невостребованным. Оказалось, Ирис отлично музицировала у неё сохранилось много нотных книг. Даже музыкальная Злата начала брать уроки игры на пиано. На звуки музыки, пробивающейся даже сквозь закрытые, запотевшие окна, в дом, потянулись любопытствующие. Таким образом, Ирис взяла на платное обучение двух учениц. Пенсии в то время не платили, а жалование в этом возрасте, было уже не доступно. Родителей в таком возрасте, содержали обычно дети, но Ирис была одна и репетиторство, стало неплохим подспорьем к её оскудевшим закромам.

В гостиной, иногда принимал учеников и Гавр, занимаясь репетиторством. Кстати сказать, Злата даже помогала ему с проверкой школьных тетрадей. Проверяла конечно по предоставленному Гавром шаблону и нужно сказать, что у неё выходило отлично.

Свободное время, дарованное паре бабушкой Ирис, принесло к концу зимы, новое событие. Наслаждаясь друг другом, отдавшись страстям, Злата вновь забеременела.

– Будешь рожать, сказал Гавриил, но впредь, нужно быть сдержанней и осторожней.

– Низкий поклон нашей дорогой бабушке Ирис, чтобы мы без неё делали, – сказала Злата, меняя тему, поняв всю сложность возникшей ситуации.

Время, тянущееся от родов до родов, Злата успевала заниматься и хозяйством, и малышами, читала им книги, рассказывала цыганские байки, не умолкая ни на минуту… Успехи были удивительно плодотворны, как для развития малышей, так и для самосовершенствования дикой, цыганской девчонки. Рози, после такого пристального к себе внимания, начала хорошо разговаривать и знала теперь несколько стихотворений.

Через девять месяцев, в ноябре 1919, родился мальчик, которого нарекли именем Богдан. Он родился с чёрным курчавыми чубом, с синими глазами, как у Гавра и со смуглой кожей.

Впереди были тяжёлые, голодные времена. В 1920 году, по карточкам выдавали даже овес. Никогда еще страна не переживала такого трудного времени, как в зиму двадцатого года. Это была эпоха бесконечных голодных хвостатых очередей перед пустыми продовольственными распределителями.