Получаю ответ. Отве-е-е-ет!

«Эх, хорошо бы заполучить в мою экспедицию эту рябиновую рощу. Аське не так скучно будет», – я услышал чужой голос. Чей он? Ба, Никифора Аристарховича! – «И детям интерес особый. Тайны, клады, раскопки… Олег, видно, мужик не болтливый. С таким и посекретничать можно. Но как оторвать мальчишек от моря? Не согласятся…»

Вот и ответ. Как все просто? Антон действительно гений.

– Никифор Аристархович, – Олег решил не затягивать с решением важного вопроса. – У меня важная просьба. Если вы соберетесь в археологическую экспедицию, возьмите нас. Дополнительная рабочая сила в команде не помешает. Хочу, чтобы пацаны руками историю пощупали.

– Олег Владимирович, вы читаете мои мысли. Я согласен. На сборы даю один день. Едем!

За громкими археологическими раскопками всегда стоят люди. Их труд: каждодневный, пыльный, кропотливый.

Не стала исключением и экспедиция Никифора Аристарховича.

Коллектив собрался молодой, веселый. Одна Зосенька чего стоит! Кашу утром варит – поет, по воду пошла – поет. Приготовила обед, покормила рабочих, моет посуду и поет. Голос бархатный, звуки чуть гортанные, с переливами. Вся экспедиция на Зосю засматривается, а она только Бориса замечает.

Никифор Аристархович заметил парня еще студентом. Перспективный, в суждениях резок. Впитывает новые знания, как губка воду! И все ему мало и авторитетов никаких, а поди ж ты, команду себе достойную подобрал. Ребята разные, но схожи в одном. Упорства никому не занимать. Для такого сорта людей раскопки, как болезнь, как азартная игра. Будто чуют где копать! Куда лопату поставят, там обязательно что-нибудь, да найдется. Ох, и спорят они по вечерам у костра. Ох, и спорят! Каждый только себя и слышат. Но это на первый взгляд. На самом деле, если все связать, очень интересно получается.

– Я настаиваю, Тамань нужно объявлять археологическим памятником, причем весь полуостров. Куда ни кинь – всюду реликвии, тайны, загадки.

– Между Черным и Азовским, мы кормили комаровских, – Арман, друг Бориса обладал отменным чувством юмора и мудростью восточного мужчины. – Крови на земле тьмутараканьской, не меряно.

– Еще в девятьсот двенадцатом великий Губкин пророчил, что здесь можно «докопаться» до сенсаций.

– Не прошло и века, – вновь подлил масла в огонь Арман.

– Но сбылось? Сбылось! Это ж надо, старейшую в Европе стоянку древнего человека здесь нашли.

– Вселенная, как огромная голограмма, – Борис воздел руки к звездам! – И не смотря на ее плотность, все это лишь фикция. Гигантская картина… маслом.

– Подробней, – Семен не пропускал ни одной вечерней посиделки, здесь было чему поучиться. – О чем? О Вселенной, о Губкине или о стоянке древнего человека?

– О стоянке. То, что Вселенная огромный ксерокс я с детства знаю.

– Изволь, полтора миллиона лет назад человек оставил Африку и двинулся на Север. Правда, никто толком объяснить не может, почему, – хмыкнул Борис.

– Это все?

– Ну, ты салага даешь, – определить в темноте чей это был голос казалось невозможным. – Это же сенсация, эпоха раннего палеолита. Среди останков древних гигантских слонов, были найдены первые орудия труда древнего человека. Этим орудием разделывали туши животных. Ранее предполагалось, что людей в тот момент времени еще не было.

– Типа, своеобразная кухня. Место для убоя и приготовления пищи, – подтвердил Борис. – Палеонтологи эту стоянку «Богатырь» назвали.

– Нормальная гигиена. Не понимаю. Где сенсация?

– Раньше считали, что в этой части континента человек появился около шестисот лет до нашей эры. А оказывается, на миллион лет раньше. На миллион!