– Там, – одними губами сказал он и дрожащим пальцем указал на приоткрытую комнату.

Пол недоуменно вскинул бровь, но внутрь все-таки вошел, остановившись на пороге и задумчиво почесав затылок. Ная ненавязчиво подвинула его – он особо и не сопротивлялся – и вошла следом, разом поняв, что так испугало Джеса.

Посреди комнаты в луже крови лежал человек, судя по всему – тот самый Лонм, вернийский дипломат.

– Вот же ж… – только и пробормотал Пол. – Незадача. Надо звать старосту, а то и в лагерь гарнизона скакать.

– Сможете организовать? Мне кажется, ваш свояк не в состоянии этим заняться, – Ная подумала, уловила сомнение мужчины и искренне, больше из жалости к нему – подозревать близких в убийстве непросто, а такая мысль у него явно закралась – предложила: – Хотите убедиться, что это не он?

– Что, вы и это можете? – удивился Пол, но вяло, словно не до конца понял, о чем речь.

– Пошлите человека к старосте и возвращайтесь сюда, я покажу, – пообещала она и достала из сумки чехол с флейтой. Для задуманного инструмент был совсем не обязателен, но не выходить же из образа. Придется объяснять лишнее, сочинять о невероятных способностях бардов, а чем сложнее легенда, тем проще в ней запутаться.

Подходить к телу Ная не стала, так и осталась стоять у двери. Не из боязни мертвецов – на них она успела насмотреться в жизни – но из опасения, что придется объясняться, если найдут рядом с телом. Тем более, что на несчастного явно кто-то имел зуб и убийство не было случайным: из груди торчало два арбалетных болта, пущенных через открытое окно. Вряд ли кто-то прошел с оружием через небольшой зал, воспользовался им от двери, повернул тело ногами к окну и так же спокойно вышел. Как минимум остались бы следы крови.

– Ну что, госпожа Ная? – выдернул ее из задумчивости удивительно ровный голос Пола. Предполагать, что именно он убил непростого гостя, чтобы насолить конкуренту, было глупо – он с утра на глазах, да и характера бы не хватило. А вот брать ситуацию в свои руки он привык еще во время торговли, на тракте без этого умения долго не протянешь: не самое спокойное и безопасное место.

– Стойте рядом, – велела Ная, поднося флейту к губам. Было бы лучше закрыть глаза, чтобы не выдавать себя их свечением, но тогда она ничего не увидит сама, к тому же сейчас день, будет не так заметно.

Ная сделала два шага к телу, наигрывая простенькую мелодию собственного сочинения. Лучше, конечно, коснуться рукой, но со стороны это должно выглядеть странно, поэтому придется так.

Она все-таки прикрыла на мгновение глаза, пробуждая в себе силу. В груди возникло тепло и мгновенно разлилось по всему телу – к голове, животу, к рукам. Музыка, поначалу казавшаяся самой обычной, обволакивала словно кокон, утягивая за собой на границу этого мира – туда, где царствовали тени воспоминаний.

Какой бы великой ведьмой ни была прабабка, как бы ни чтила традиции и ритуалы, пользоваться надо тем, что есть здесь и сейчас. Крутиться и цепляться за любую возможность – закон не только выживания, но и беспечной жизни.

Ная открыла глаза и опустила флейту. Комнату заволокло едва видимой белесой дымкой, в которой проявились призрачные фигуры: одна, хорошо различимая и принадлежавшая дипломату, вошла через дверь и остановилась посреди комнаты. Вторая стояла у окна, прислонившись к стене и сложив на груди руки. Нельзя было различить ни одежду, ни лицо, понятно было только, что это мужчина.

– Кто это? – сдавленным шепотом спросил Пол. Его лица Ная не видела, но могла предположить, что он таращится во все глаза.

– Этот человек был здесь слишком давно, в комнате не осталось ни одной вещи, принадлежащей ему, – медленно сказала она. – Не осталось его следа, через пару часов мы бы не различили и этого.