Уже в полночь она тихонечко прошла в свою комнату. Раньше здесь была спальня хозяйки, бабушки Зофии – называть её просто Зосей, на польский манер, даже у местных язык не поворачивался. На самом деле Зофия была сестрой её бабушки, и Аглая видела её всего два раза в жизни: в детстве, когда приезжала в деревню с мамой, а затем лет двадцать спустя в Калининграде, когда Климу было уже семь.

Второй раз, в отличие от первого, Аглая запомнила очень хорошо. В тот день она получила письмо от мужа. Он тогда стажировался в США и в письме прямо, без обиняков сообщал ей, что остаётся в Штатах, так как в России не видит возможности профессионального роста, убедительно просил её не тянуть с разводом, чтобы он смог поскорее снова жениться и получить американское гражданство, а также клялся не оставлять сына без материальной помощи. Надо признать, что слово он сдержал – деньги присылал регулярно. Да и сама Аглая вскоре поняла, насколько легче ей стало жить без постоянного ворчания непризнанного гения…

Однако в тот знаменательный день она горько рыдала над письмом, когда неожиданно затрезвонил дверной звонок. На ходу утирая слёзы, Аглая поплелась открывать дверь. На пороге стояла Зофия. Несмотря на минувшие десятилетия, Аглая сразу её узнала: польская бабушка, как её в семье называли, совсем не изменилась. Та же крепкая, подтянутая стать, волосок к волоску уложенная причёска и не поддающееся старости лицо, которое можно было бы назвать красивым, не будь оно столь строгим, даже суровым. Бабушка как-то рассказывала, что много лет назад муж и сын Зофии погибли в горах под обвалом; тогда она, урождённая краковчанка, поселилась в деревне недалеко от места трагедии, работала учительницей в сельской школе и всю жизнь прожила одна. В округе её уважали, но побаивались: поговаривали, что она колдунья. Глупости, конечно. Просто Зофия, биолог по образованию, хорошо разбиралась в травах…

– Муж бросил! – не спросила, а заявила старуха, едва глянув на заплаканное лицо внучатой племянницы.

В тот момент Аглая лишь отрешённо подивилась, откуда польская бабушка могла узнать о её беде, если она сама лишь час назад получила письмо. Да и как вообще Зофия оказалась в Калининграде? Впрочем, на второй вопрос, хоть и не заданный, гостья ответила сама:

– Я приехала сказать, что свой дом в горах завещаю тебе. Ты единственная, кому он принесёт счастье. Когда уйду в мир иной, приезжай и живи.

Сказала – и пошла обратно к двери. Правда, с порога обернулась и добавила, чеканя слова:

– Не плачь. Он был не твой мужчина. Своего встретишь позже. Но сначала вырасти сына достойным человеком!

Больше Аглая польскую бабушку не видела. И о своей одинокой доле больше не горевала. Некогда было горевать – надо же было вырастить сына достойным человеком! Вроде получилось… Парень хорошо учился, занимался спортом, заботился о дедушке с бабушкой. В общем, был серьёзным и ответственным. Полтора года назад получив известие о кончине Зофии (как оказалось, ей было уже девяносто семь!), Аглая для храбрости прихватила с собой Клима и съездила-таки посмотреть на доставшееся ей наследство.

И с первого взгляда влюбилась: в дом, в местный люд, в горы сказочной красоты! Однако Климу надо было учиться. И тогда Аглая решилась на самый смелый поступок в своей жизни: поселилась в Татрах одна, оставив сына с родителями. А чтобы маме было не так одиноко, Клим подарил ей щенка сенбернара, потратив немалые деньги, которые копил на новый компьютер…

Подарок оказался очень даже кстати: Бонифаций не меньше любимой работы помогал Аглае коротать время между свиданиями с сыном, не давая скучать. Взять хотя бы вчерашнее приключение: если бы не пёс, она бы не нашла в лесу бездыханного Рауля Кауница – талантливейшего музыканта, мировую знаменитость…