– И никогда не задашь. Я пробовала. Просто сила воли тает, как у кролика перед удавом.

– Верно.

– Кип, теперь ты понимаешь, почему я должна была воспользоваться малейшим шансом на побег? Ты, кажется, не поверил моему рассказу; теперь веришь?

– Теперь верю.

– Спасибо. Я всегда говорила, что у меня есть гордость и мне наплевать, что люди подумают, но на самом деле это не так. Нужно было вернуться к папе и рассказать ему… потому что он единственный на всем белом свете, кто поверил бы мне, как бы идиотски это ни звучало.

– Понимаю. Думаю, что понимаю. Но как тебя занесло в Сентервилл?

– В Сентервилл?

– Туда, где я живу. Где «Майский жук» вызывал «Чибиса».

– Да не собиралась я туда лететь. Надеялась приземлиться в Нью-Джерси, а еще лучше в Принстоне, потому что хотела найти папу.

– Хм… Неслабо промахнулась.

– А ты смог бы лучше? Ведь почти удалось, хотя все было против меня. Этот корабль нетрудно вести; просто нацеливаешься и летишь, – наши корабли куда мудрёнее. И Мамми мне помогала. Но пришлось тормозить в атмосфере, делать поправку на вращение Земли, а тут я не очень сильна. Вот и вышло, что мы залетели слишком далеко на запад, а пираты гнались за мной, я растерялась… а потом услышала тебя на служебной частоте и решила, что все правильно – что я выбралась. – Она развела руками. – Прости меня, Кип.

– Твое счастье, что вообще села. Говорят, хорошее место посадки – то, с которого ушел на своих ногах.

– Прости, что впутала тебя в историю.

– Ну… насчет этого не волнуйся. Не меня бы впутала, так кого-нибудь другого. Чибис, что ему нужно?

– В смысле «им»?

– Им? Вряд ли те двое что-нибудь значат. Главный-то Лиловый.

– Я и не говорю про Тима и Джока – они люди, хоть и подонки. Я имею в виду пришельца и таких, как он.

Причины для разжижения мозгов, конечно, имелись: меня трижды нокаутировали, я не спал ночь, и вообще такие передряги не каждый день случаются. Но пока Чибис не поправила меня, даже в голову не приходило, что таких, как Лиловый, может быть много, – а ведь и его одного более чем достаточно.

Если есть один, то должны быть и тысячи – а возможно, миллионы и миллиарды. Сердце ушло в пятки, а то и ниже.

– Ты видела других?

– Нет, только его. Но мне говорила Мамми.

– Ничего себе! Чибис, что они задумали?

– А ты не догадываешься? Вторжение готовят.

Расстегнутый воротник начал меня душить.

– Как это?

– Не знаю.

– Хочешь сказать, что они нас перебьют и захватят Землю?

Она замялась:

– Может быть и похуже.

– Э-э-э… поработят?

– Теплее. Кип… Думаю, они питаются мясом.

Я сглотнул.

– Веселенькие у тебя, малявка, мысли.

– А мне, думаешь, нравится? Поэтому я и хотела все папе рассказать.

Ответить было нечего.

Древний-предревний страх о судьбах человечества. Папа слышал в детстве радиопостановку про нашествие марсиан – это была выдумка чистой воды, но она вызвала жуткую панику. Теперь люди на такое не купятся. После того как мы высадились на Луне, облетели Марс и Венеру, все, похоже, уверились, что жизни в космосе нет.

И вот она, перед глазами.

– Чибис, это марсиане? Или с Венеры?

Девочка покачала головой:

– Они издалека. Мамми пыталась объяснить, но я не поняла ее.

– Но хоть из Солнечной системы?

– Именно этого я и не поняла. И да и нет.

– Так не бывает!

– Ну и спроси ее сам.

– С удовольствием. – Я замялся, а потом выпалил: – Мне плевать, откуда они, – мы их перестреляем… Найдем способ не смотреть на них!

– Хорошо бы!

– А ты подумай сама. Если их корабли и есть летающие тарелки – настоящие, а не метеозонды, – то они уже сколько лет следят за нами. Следовательно, в себе они не уверены, хотя и выглядят так устрашающе, что молоко скисает. Иначе бы просто вторглись на Землю и сожрали нас, как скотину. Но они этого не сделали. Выходит, победить мы можем – при условии, что с умом возьмемся за дело.