– Я расскажу все до конца, – не переставая ухмыляться, заявил Деметриос, уверенный, что его тихий голос будет услышан в самом дальнем углу кабинета. – Но только после того, как вы объясните что здесь происходит.

Тут случилось забавное: все женщины как одна выпрямились и устремили взоры на Андреаса Галани. Напряжение звенело в воздухе натянутой струной. Сам Галани не смотрел ни на кого, его светлые глаза выключились и потускнели, что свидетельствовало, вероятно, о полном погружении в собственные мысли. Приоткрытый рот, повисшая кисть руки… Минуту спустя он встрепенулся.

– Видите ли, Деметриос, мы решили сделать вам предложение и сейчас пытаемся выяснить, стоите вы того или нет.

Медленно, как динозавр из мультика, он повернул голову и уставился на своего собеседника немигающим взглядом. На краткий миг у Деметриоса возникло странное ощущение, что волосы на затылке зашевелились. Он поднял руку, быстрым движением описал в воздухе перед своим лицом полукруг. Ощущение шевеления волос исчезло.

Брови Галани поползли вверх.

– Как вы это сделали?

– Сделал что?

Галани пристально смотрел ему в лицо.

– Вы знаете.

Вместо ответа он задал свой вопрос:

– Вы можете выяснить, чего стоит человек, по содержанию его сновидений?

– Есть и другие способы, – ответил спокойно Галани, – но они более трудоемкие.

В помещении работал кондиционер – почти неслышное жужжание, едва уловимые струи холода по щекам, – но отсутствие окон заставляло думать о духоте. О духоте как нереализованной возможности, реализация которой – всего лишь вопрос времени, ибо кондиционеры не вечны. Поймав себя на этих бредовых размышлениях, Деметриос опять усмехнулся. Он отдавал себе отчет в том, что его гримасы тянут на вызов, на провокацию… что ж, потанцуем.

– Мы беремся за большое чугунное кольцо, поднимаем плиту и друг за другом ступаем на винтовую лестницу с крутыми щербатыми ступенями, конца которой не видно, он тонет в чернильной темноте. – От него не ускользнуло, что у многих женщин вырвался облегченный вздох, когда он продолжил свой рассказ, а глаза Галани опять заблестели. – Идущий впереди держит в поднятой руке факел, но света очень мало. Кажется, окружающая тьма, зловещая и вязкая, поглощает свет, обступая нас со всех сторон. И вот случается то, чего мы все в глубине души опасаемся, – один из нас, замыкающий, спотыкается и с воплем летит вниз. Затем крик резко обрывается. Все. Ухватиться не за что, так как лестница не имеет перил. Мой единственный уцелевший спутник останавливается и целую минуту стоит, ни в силах сдвинуться с места, молча глядя вниз. На лице его написан смертный ужас, а руки так дрожат, что я вынужден забрать у него факел. Без света нам не выбраться из подземелья никогда. – Он передохнул и, стараясь смотреть только на свою рюмку, продолжил. – Теперь я иду первым, освещая ступени. Они выглядят так, словно по ним сотню лет назад пронеслось стадо обезумевших мастодонтов и с тех пор не ступала нога ни человека, ни зверя. В другое время и в другом месте мы наверняка осыпали бы эти разбитые ступени проклятиями, но сейчас двигаемся молча, и это молчание тоже свидетельствует о нашем страхе. Наконец шестое или не знаю какое по счету чувство подсказывает мне, что конец близок. Конец лестницы, но не конец пути. Последняя ступенька оказывается самой высокой, нам приходится спрыгивать на серые каменные плиты пола, после чего, пройдя еще некоторое расстояние по узкому коридору, стены которого покрыты пылью, напоминающей паутину, мы попадаем в громадный подземный зал со множеством арочных проемов по периметру. Проемов, ведущих в другие коридоры, к другим лестницам… Мы понимаем, что это лабиринт.