- Вы уверены, что хотите это слышать? - уточняю с подозрением.

- До твоего вопроса - да, я был уверен. Теперь же немного засомневался, - говорит Гайман, задумавшись.

Я улыбаюсь, не в силах удержаться. И решаю не откладывать в долгий ящик, а показать немножко себя настоящую.

- Не бойтесь, проклинать я вас, как и раньше, буду только мысленно, - обещаю мужчине.

- Хорошая шутка, - говорит Гайман, засмеявшись. - Это же шутка? - уточняет, когда видит мою улыбку.

- Кто знает, Илья Дмитриевич, кто знает, - говорю загадочно и иду делать своему нынешнему боссу нормальный кофе.

10. Глава 8

Надежда на меня сильно обиделась. Об этом я узнала через несколько дней, когда случайно услышала в уборной, какие слухи она обо мне распустила. Как я поняла за пять минут, раньше все восхищались Надеждой и ее изобретательностью. А теперь они же упрекают меня: я такая плохая, что бросила Надежду одну на злого Ярослава Георгиевича.

Стараюсь держать себя в руках и сильно не расстраиваться. Но настроение все равно испортилось. Это сразу же замечает Илья Дмитриевич. Но я настолько зацикливаюсь на том, что происходит вокруг меня, что не сразу осознаю это.

Не скрываясь, Гайман продолжает следить за мной, что я делаю и что пишу. Он может спокойно подойти в любой момент в течение дня и заглянуть в мой монитор. Сперва меня это раздражало, потом - бесило, а потом я привыкла. И что самое интересное, Илья Дмитриевич появляется как раз тогда, когда у меня плохое настроение. И чаще всего после разговора с ним оно поднимается. Все-таки предложение Гаймана перейти на неформальное общение принесло свои плоды. Конечно, я как и обещала ему вначале, матерю его только мысленно. Но Гайман на меня так смотрит в такие моменты, будто знает, о чем я думаю. Или просто мысли читает.

Такая жизнь стала обыденностью. Слухи начали разрастаться, их первоисточником становилась сама Надежда. А вот Ярослав Георгиевич, который старался всегда пропускать сплетни из офисного серпентария мимо ушей, стал главной темой обсуждений. Я слышала, что хотели даже устроить тотализатор, как еще долго выдержит Ярослав Георгиевич. Но он не удался, потому что в тот же день наш директор высказал Надежде, в чем она некомпетентна. Никто не знает, что он ей сказал, но все видели, какой взбешенной Надежда выходила из кабинета своего босса.

И пока в офисе Ярослава Георгиевича происходят ежедневные схватки с непрофессионализмом Надежды, Гайман продолжает загружать меня работой все больше.

- Илья Дмитриевич, вы же в курсе, что полный финансовый анализ предприятий не входит в мои обязанности? - спрашиваю, не выдержав.

- Полинкин, ты справишься, я в тебя верю, - говорит Гайман, не отвлекаясь от экрана своего компьютера.

- Я знаю, что справлюсь. Но...

- Полинкин! - останавливает меня Гайман, наградив меня своим взглядом, - У меня сейчас нет времени работать языком. Иди к себе, поработай пальцами. И можешь немного мозгами.

Гайман снова возвращается к своему монитору, думая, наверное, что я уже сдалась и спокойно пойду делать то, что мне приказали.

Раньше бы меня его слова, по меньшей мере, смутили. Но теперь я тертый калач, меня таким не пробьешь.

- Извините, Илья Дмитриевич, но я только то и делаю, что пальцами работаю. Скоро сотру их до крови из-за того, что кое-кто нагружает меня работой, не давая нормально отдохнуть.

Илья Дмитриевич снова поднимает на меня взгляд и хитро улыбается.

- Полинкин, - начинает он, - ты сейчас просишь меня тебе помочь?

Задумываюсь. Чего я вообще с ним спорю? Ведь это Гайман, его не переубедить. Он сейчас так исказит информацию, что я еще крайней останусь. Сейчас доведет до того, что я либо уклоняюсь от работы, либо пристаю к своему начальнику, пытаясь склонить его к харассменту.