- Ты проделал хорошую работу, - говорит Гайману Ярослав Георгиевич, который подошел к нам.

- Я лишь собрал пенку, - говорит Илья Дмитриевич, после этого кивает на меня, сияя улыбкой, и добавляет с гордостью: - Вот кто заслужил настоящую медаль. Полинкин нашла несоответствие в отчете.

- Полина? - уточняет Ярослав Георгиевич, впервые обратив на меня свое внимание.

Но ведь я здесь уже давно стою. И почему у Ярослава Георгиевича такое удивленное лицо. Неужели он от меня не ожидал такого профессионализма? Или дело в другом? В чем?

- Вы хорошо сработались, - констатирует Ярослав Георгиевич.

Я кошусь на Гаймана, который удовлетворенно кивает на слова Ярослава Георгиевича. Мне не понятен тон моего бывшего шефа, он радуется этому факту? И вообще, это был вопрос или сухая констатация?

- Я рад, - говорит Ярослав Георгиевич через некоторое время, не дождавшись от нас с Гайманом каких-то слов.

У меня в груди щемит сердце от слов моего бывшего шефа. Может, я зря так рьяно взялась за работу с Гайманом? Неужели был шанс, что вернулась бы к Ярославу Георгиевичу, если бы не сработалась с Гайманом? Очень сомневаюсь в этом. Скорее всего, меня бы в таком случае просто уволили. Так что я не должна корить себя и посыпать голову пеплом, что упустила момент.

- А я как рад, - говорит Гайман счастливо.

Мне нужна вся моя сдержанность, чтобы не кривиться.

Я не рада, я хочу обратно к Ярославу Георгиевичу. Интересно, если сейчас попрошу его меня забрать, он заберет? Или поезд ушел и Гайман - моя конечная станция?

- Ярослав Георгиевич, - говорит Надежда, напоминая о себе, - У вас через двадцать минут встреча.

Ярослав Георгиевич награждает Надежду долгим вопросительным взглядом, на что получает лишь улыбку и хлопанье ресницами. Долго этого безобразия мой бывший босс не выдерживает, поэтому уходит, оставив нас с Гайманом наедине.

Я провожаю пару "Ярослав Георгиевич и Надежда" взглядом.

- Хорошо смотрятся вместе, не так ли? - тихий шепот на ушко от Гаймана.

- Сложно поспорить, - говорю, задумавшись о своем о наболевшем, - Но... - начинаю говорить и оборачиваюсь к Гайману.

Мужчина находится от меня на расстоянии нескольких сантиметров.

- Вы почему так близко стали? - спрашиваю, подскочив на месте.

- Слежу за твоей реакцией, - признается без нотки смущения Илья Дмитриевич. - Должен же я знать слабые места людей, которые со мной работают.

Гайман улыбается мне, и что-то от этого оскала, слабо похожего на улыбку, мне становится неловко. Впервые я задумываюсь, что Илья Дмитриевич не просто так стал финансовым директором и у него еще много скрытых талантов, о которых я могу узнать вскоре.

- Моргай, Полинкин, - говорит Гайман и касается моей щеки, легко ущипнув ее. - Как я и думал, мягенькая и пухленькая, не удержаться, - говорит удовлетворенно мужчина.

Я на рефлексах ударяю Гаймана по руке и делаю шаг от него.

- Вы что себе позволяете? - спрашиваю с вызовом.

- Пока ничего, - говорит Гайман.

- Это вы называете "ничего"? - спрашиваю с возмущением, - И что вы считаете в таком случае "чего"?

- Вот когда это "чего" произойдет, тогда и узнаем, - говорит спокойно Гайман и идет на выход, ни капли не смутившись. - Все, Полинкин, на сегодня достаточно развлечений. Пошли работать.

Мужчина показывает мне пример и идет на выход из приемной, где остались одни мы. Я прожигаю спину мужчины взглядом.

- Я не слышу цоканья твоих каблуков за моей спиной, - говорит громко Гайман, намекая, что я должна была бы побежать за ним, как только он пошел на выход.

Я фыркаю, но иду за мужчиной.

- А вы купите мне колокольчик еще, тогда точно будет знать, где я и как далеко от вас. Только не удивляйтесь, если звон начнет отдаляться от вас, - говорю тихо, - А то цоканья он не слышит...