«Kak dosadno.» – мысленно вздохнула графиня.

– Мне очень жаль. Не знал о данной трагедии, – в свою очередь размышляя о том, что причиной такого странного поведения девушки мог быть и удар, проронил герцог, соблюдая правила вежливости. Сам же думал, может ли удар послужить уважительным оправданием для подобной эксцентричности графини. Как ни крути, в чем бы изначальная причина ни заключалась, важен итог. А итог – не утешительный. Но признаков классической истерии, в которой старшая леди Питерс пыталась обвинить невестку, Итан не замечал. Однако и нормальной Джулию Питерс не назовешь. – Надеюсь на ваше скорейшее выздоровление, – искренне сообщил герцог, даже не подозревая об истинном положении вещей и отношении самой графини по данному вопросу.

– Я не жалуюсь, – легкомысленно отмахнулась Джулия. – Итак, без лишних, затяжных и никому не нужных предисловий, давайте сразу же определимся с остальным, – тяжело вздохнув, отложила девушка газету в сторону и пристально посмотрела на герцога тяжелым и пронзительным взглядом умных, совершенно незамутненных предположительным помешательством глаз.

По мнению герцога, графиня была даже излишне разумна и дерзка. Ни тебе невинного кокетства, ни скромных и мечтательных взглядов, ни разговоров о погоде, к коим привык мужчина в общении с молодыми аристократками. Графиня была чрезмерно прямолинейна и цинична в своих высказываниях и поведении, что не каждый джентльмен мог себе позволить. Что уже говорить про молодую женщину из порядочной титулованной семьи?

– Полагаю, вас так же смущает мой внешний вид. Спешу расстроить, меня он устраивает, – вновь напоминая про свой вид и словно нарочно вынуждая Итана скосить взгляд на декольте красавицы, проронила Джулия бескомпромиссно. Если графиня и замечала отчаянные попытки гостя абстрагироваться и не показывать своего интереса к гардеробу хозяйки дома, то она этого не демонстрировала. – Как вам известно, Чарли показал мне мир, познакомил с другими странами и народами до своей кончины. Устои тех народов более свободные, что пришлось мне по душе. Вернувшись в Лондон уже вдовой, я решила, что вновь перестраиваться в угоду столь недружелюбно настроенной против меня аристократии мне не хочется. Тем более, пребывая в деревне, где я счастливо проживаю уже несколько лет, любой этикет и вовсе – излишен. Я ношу, что хочу и что считаю удобным, – развела девушка руками, уже откровенно издеваясь над мужчиной, по мнению самого Итана. Все потому, что ему в мысли стали закрадываться и вовсе возмутительные размышления на тему, насколько должно быть удобно ходить без корсета? – Я веду себя так, как хочу, и как мне удобно, – напомнила Джулия про эпизод, где она возмутительным образом, словно крестьянка, резвилась в реке с прислугой практически в чем мать родила!

Герцог откинулся на спинку стула и поправил галстук, прочищая горло, которое резко пересохло.

– Посему, прошу с этим просто смириться. Если вас не устраивают мои условия, возмущают, пугают или нечто в этом роде – можете покинуть мой дом уже сегодня. Как раз успеете на последний поезд до Лондона, – горделиво выпрямив спину и не скупясь на дерзость, поставила Джулия опешившего герцога в ступор подобным напором.

– Почему вы мне это сейчас говорите? – смешавшись на некоторое время и отпив воды из высокого стакана, вдруг заподозрил Итан подвох. Параллельно он пытался вспомнить, что это за страны такие с подобными свободными нравами?

– Мой брат написал, что у вас есть ко мне просьба, из-за чего вы даже притащились лично из Лондона в эту глушь. Полагаю, причина должна быть веской, раз вы пошли на такие жертвы, на которые даже сам Оливер не решается, ненавидя местные дороги, – вполне справедливо заметила графиня, с чем гость был вынужден согласиться. Повторять данный опыт вновь он бы не желал. И без того еще обратно возвращаться тем же путем.