Теперь немного об ином… Если есть души ждущие, то, разумеется, должны быть и те, которые ничего не ждут. Таких немного, но они есть. Как правило, их обладатели тотально проживают всякий момент жизни, что делает их внутренне богатыми и наполненными благодушием. Они спокойны и рассудительны, независимы и мудры. Видимо, это философы, мистики, но никак не художники. Последним свойственно заглядывать за горизонт событий в ожидании нового. Увы, но и здесь существуют различия. Часто среди ничего не ждущих встречаются абсолютно безразличные люди, из категории лжемудрецов, лишенные инициативы и всякого интереса к жизни. Они попросту не замечают нового, потому как не допускают, что оно вообще может быть. Если у ждущих время линейно и как бы идет вперед, то у этих оно замерло. Такие люди просто живут, живут, живут… и всё.

Удивительно, но есть еще и третий тип ждущих, точнее было бы сказать, антиждущих людей. Они как будто ждут, но ждут возвращения чего-то такого, что уже произошло с ними в прошлом. Если и ждут перемен, то только тех, которые с ними уже случились. Они тоскуют по ушедшим годкам молодости, вздыхают о потерянном здоровье или об утраченном месте работы… И так далее. Они желают повторения ушедшего. Пожалуй, это единственный тип из трех представителей ждущих, которые на вопрос о том, хотели бы они прожить свою жизнь заново, отвечают согласием, делая при этом акцент на желательном повторе лучших мгновений прожитой ими жизни. Среди них больше всего флегматиков и меланхоликов. Те же, кто ожидает прекрасного далёка, могут вполне отнести себя к сангвиникам. Удивительно, но холерикам не нашлось места среди ждущих, но и к тем, кто ничего не ждет, они явно не относятся.

– Перемен! Мы ждем перемен! – восклицает поэт Виктор Цой.

– Что вы, друг мой! Не дай вам бог родиться и жить в эпоху перемен, – возражает ему философ Конфуций.

– Волга впадает в Каспийское море. Как бы чего не вышло, – поддерживает его Беликов, учитель греческого языка, герой чеховского рассказа «Человек в футляре». И как бы репликой в сторону завершает беседу трех Катерина из драмы Островского «Гроза», с удовольствием погружаясь в воспоминания о своей жизни в доме родителей: «Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня как куклу, работать не принуждала, что хочу, бывало, то и делаю». И вправду, неплохо. Но, увы, неумение и нежелание видеть лучшее и ждать его привело к трагической развязке в судьбе этой женщины…

Завершая эссе, я неожиданно услышал по радио, что завтра снова будут дожди. Почему-то вспомнилась вчерашняя хорошая погода, и я погрузился в сладкие переживания, вспоминая об ушедших теплых деньках. Вечерело, и пасмурность только усиливалась. В какой-то момент я вспомнил про свою душу. Та, видимо заметив мое к ней внимание, сладко потянулась и сказала о том, что точно знает: над облаками светит солнце, а потому осталось только дождаться, когда оно выглянет. Как-то неожиданно, но все вдруг встало на свои места. Я подошел к окну, отодвинул занавеску: дождь лил как из ведра…

Что ж, как-никак я из ждущих, а потому осталось только предаться своему привычному состоянию: закрыть глаза, увидеть погожий денек и дождаться его, а пока просто поживем…

Интересно, сколько надо заниматься добрыми делами, чтобы в конце концов втянуться в них настолько, чтобы они стали для тебя каждодневной естественной потребностью. К плохому, хотя и не сразу, но все-таки привыкаешь, а вот с хорошим все обстоит намного сложнее. Как ни крути, но хорошее в себе надо постоянно поддерживать, и это называется трезвиться и бдить. И действительно, чуть расслабишься – глядишь, опять сорвался и упал. Складывается ощущение, что человек после грехопадения настолько глубоко увяз в грязи, причем где-то там, на генном уровне или на уровне подсознания, что вылезти из нее – задача почти невыполнимая. К спиртному человек привыкает от одного до трех лет, к табаку – быстрее, уже через полгода регулярного курения, а к некоторым видам наркотиков, по крайней мере на физиологическом уровне, почти сразу, а вот говорить «спасибо», не опаздывать или предлагать элементарную поддержку человек учится всю жизнь. Все плохое в человеке опирается на определенные душевные области, такие, как тщеславие, самолюбие, зависть, желание выделиться и доминировать. Негативная привычка как бы затушевывает реальную картину, происходящую в его душе, и на какое-то время делает его неотразимым героем в собственных глазах. Так функционирует эго, пораженное гордыней. Именно гордыня заставляет человека злоупотреблять различными веществами, создающими иллюзию духовной реализации, и становиться зависимым от них. И это правда: ведь не случайно все святые указуют на гордыню как на корень всех человеческих бед. Избавляясь от гордыни, мы начинаем легко и быстро привыкать ко всему благому, стараясь ему следовать. Самым действенным лекарством для пораженной гордыней души является смирение. К сожалению, мало кто понимает, о чем в данном случае идет речь. Многие из нас путают смирение со скромностью, кротостью, а иногда и терпеливостью, даже с интеллигентностью, но все эти добродетели имеют к смирению самое малое отношение. Да простит меня читатель за мое дерзновение рассуждать на эту тему, обнаруживая тем самым отсутствие и во мне смирения как такового.