«Наверное, – подумал я, пытаясь зацепиться хоть за какое-то объяснение, – во время моего плавания в городе что-то изменилось, и на набережной прямо сейчас снимается исторический фильм.

Я стал глазами искать съёмочную группу, но ни рельсовых вышек, ни толпы зевак, ни прочих атрибутов киношной суматохи нигде не было видно. А тем временем передо мной одна за другой разыгрывались мизансцены давно забытой жизни. И их действие не прерывалось ни на минуту…

Мои тягостные наблюдения прервал хрупкий, похожий на «перезвон» полевых колокольчиков, девичий голосок:

– Хэй, Огюст!

Я обернулся. Молоденькая девушка в длинном развивающемся платье, похожем на перо, гонимое ветром, бежала ко мне. Через пару мгновений она увила мою шею тоненькими соломенными ручками и погрузила свои нежные бархатные ланиты в небритую с прошлого дня щетину.

– Огюст, Огюст, – шептала юная пери, – ты вернулся, я так счастлива!

Ситуация!.. Юная богиня заключает вас в объятья, густые шелковые волосы обнимают ваше лицо, щекочут и ласкают шею, а вы… вы даже не знаете, как зовут прекрасную незнакомку!

– Пойдём скорей! – девушка чмокнула меня в ухо и потянула за руку в сторону первой линии домов. – Мои падрики – она засмеялась – с утра уехали в Торревьеху, я в доме одна и так по тебе соскучилась!

– Я… я сейчас, – ответил я, оборачиваясь в сторону причала, – распоряжусь…

Я подумал о своих судовладельческих обязанностях и тотчас увидел, как от ближайшей каменной пристройки отделились и шагают к нам три колоритных морских волка – кэп и два особенно полюбившихся мне матроса – Филипп и Васса.

Они остановились перед нами в нескольких метрах. Затем кэп сделал ещё пол шага вперёд, взял под козырёк и отрапортовал:

– Господин, Огюст! Не извольте беспокоиться. Радуйтесь жизни и помните: мы всегда у вас под рукой, чтобы ни случилось.

– Д-друзья!.. – от волнения я стушевался.

Внезапные слёзы благодарности брызнули из глаз. Кэп также шмыгнул носом. А рыжий громила Васса, «позабыв» все правила флотской субординации, подошёл и дружески обнял меня за плечи. Щерясь в улыбке, как расколотый на две половинки арбуз, он гаркнул, перекрикивая нарастающий шум моря:

Хозяин, благослови выпить за твоё здоровье с десяток кастильских либр* добрейшего Аликанте Буше!..

– Вот-вот! – отозвался Филипп. – Наше южное вино, оно, как море. Известное дело, моряк в море не тонет – он возвращается!

Сказав это, Филипп, закатился на пару с Вассой шершавым штормовым хохотом.

– Эй вы, жареные селёдки, малый назад! – добродушно крякнул кэп, усмиряя развеселившихся матросов. – Господин Огюст, – добавил он, отдавая честь с лёгким наклоном головы, – не смеем вас задерживать!

Вслед за капитаном матросы неуклюже раскланялись (по всему было заметно, что кастильские либры уже потекли в их ссохшиеся на ветру глотки), и колоритная троица зашагала по направлению к наиболее оживлённой части портовой площади, туда, где над толпой гуляк значилась вывеска «Таверна «Белый Сандро»».

«Сандро? – подумал я. – Странное имя, какое-то нездешнее».

*Либра – 1 кастильская либра равна 460 г

Я смотрел, как они уходили, и задавался вопросом: «Это мои новые друзья?..» Как много странного явилось передо мной за последние сутки: старик, яхта, кэп, эта девушка… При слове «девушка» я вздрогнул, обернулся и обнаружил, что моя нежданная спутница находится в состоянии крайнего возбуждения. Девушка стояла, сложив на груди невесомые крылья-хворостинки, и видом, напоминающим трепетание голодного галчонка, умоляла меня поторопиться.

«Она хорошенькая» – подумал я. Но тут мой взгляд опять смешался, привиделась кормовая поперечина, перед глазами вспыхнул недавний сон и хрупкая Катрин. Нет, этого не может быть!