Ранней весной Валентина Александровна заболела… У всех, кто ее знал, теплилась надежда – мол, все образуется, но она сгорела быстро, как свеча…
Казалось, мгновение прошло с того прекрасного вечера, когда впервые мы втроем так задушевно беседовали, а сейчас – и мир вокруг совсем иной, и дорогого нам человека не стало…
Похороны проходили в один из тех сырых и еще прохладных дней мая, когда деревья выбрасывают маленькие зеленые листики, чтобы наполнить всё вокруг запахом лета. А Валентины Александровны уже не было…
В те трудные для Лаврова дни я старался быть рядом с ним, помочь ему в меру своих сил и возможностей. Бережно храню я это послание:
«Дорогой Михаил Константинович! Хочу от всей души поблагодарить Вас за участие, которое Вы проявили в трудные для меня дни. Потерять человека, с которым вместе прожил сорок девять лет – это очень тяжело… И как важно, что рядом есть друзья! Спасибо! Я очень ценю наши с Вами добрые отношения и верю в их продолжение.
Желаю Вам всего самого хорошего!
Спасибо за память о Валентине! Крепко обнимаю, Ваш Лавров».
Крепко обнимаю, Ваш Лавров.
Глава III
Как строитель со стажем я знаю – зыбкость, ненадежность петербургских грунтов в центре старого города такова, что можно смело сказать: создатели Северной Венеции совершали подвиг, когда возводили дворцы среди непроходимых топей. И сегодня при всех современных технологиях – дело это остается рискованным. «На этот студень можно, конечно, поставить стакан, но что произойдет, если он станет вибрировать?» – спрашивает в своих лекциях один из больших знатоков этой проблемы профессор Санкт-Петербургского архитектурно-строительного университета Рашид Мантушев.
Несмотря ни на что, неотложная надобность «поставить стакан» в своем дворике назрела у БДТ. Кирилл Юрьевич Лавров в предисловии к моей книжке «Я родом с Илима» так представил это событие: «Возникла проблема – надо было подумать о том, кто придет на смену нашим нынешним мастерам. При этом обучение будущих актеров нам представляется целесообразным только под крышей нашего театра, где сам воздух уже насыщен традициями и легендами, сами стены воспитывают, а это значит – необходима своя, при театре, студия.
И Зарубин взялся выстроить учебный корпус. Но где его разместить, где взять территорию под этот корпус? Театральным службам и без того не вздохнуть! И тогда был сделан такой изобретательный проект. В тесном пространстве между самим БДТ и общежитием вписалось здание со всем необходимым для учебного процесса, с гримерными, которым позавидует любая театральная труппа».
На словах все получается просто: Зарубин придумал, построил, большое ему спасибо. А как было на самом деле? Во-первых, строить мы начинали вовсе не учебную студию. Театру надо было улучшать «жилищные условия», если можно так сказать. В прежних стенах ему было тесно. От этой тесноты страдали артисты, театральные службы, зрители – все. Я это сам видел. И так и понял свою задачу: надо найти возможность создать людям надлежащие условия. Для этого требуется возвести новый корпус, и подумать, как эффективнее распорядиться дополнительной площадью. А поскольку места мало, грунт плохой – думать и думать, как бы не сплоховать.
Я предполагал, что на этой стройке, как ни на какой другой, нас ждет множество проблем. Заказ был особый, заказчик – тем более. Правда, в этом городе для меня все особое. Может быть, потому, что из сибирских далей, где я родился и вырос, слово «Ленинград» звучало как название необыкновенной и загадочной планеты. Сложность задачи меня не пугала, для ее решения у меня была главная метода, которой нас когда-то учили сибирские наставники: делать все на совесть, поскольку лишь такое строение стоит надежно, не разваливается. А начиная работу, необходимо собрать побольше информации о строительной истории места, назначенного под реализацию очередного проекта. Только на этот раз история оказалась настолько интересной, что я увлекся: стал читать даже то, что прямо к делу вроде бы не относится. Потом оказалось: очень даже относится!