Странно было ощущать себя жертвой. И ещё загадкой было то, что никто из присутствующих в баре людей и взгляда на нас не бросил.

– Ты должен был умереть несколько дней назад. Из-за чего? Из-за слабости, которая выедала твой головной мозг, пока ты не сделал шаг навстречу Пустоте. Ты проиграл, Алекс. Ты проиграл ещё несколько дней назад. Ты ничтожество, не победившее болезнь. Твоя опухоль, – ковбой, понизив тембр голоса, начал отчеканивать каждое сказанное слово, – в виде жалоб на то, что ты, бедный и несчастный, ничего не чувствуешь – это бредни дурного чудака, который ничего путного в своей жизни не сделал. Ты термит, Алекс, грязная, вонючая мошка, думающая о том, что играет в человечность, помогая людям в роли Бритни и той девушки на проезжей части. Ты клоун, Алекс. Ничего полезного ты не сделал. И никогда не сделаешь.

– Закрой свою пасть, урод!

Я вскочил из-за стола и направил кулак в его сторону.

Председатель, сделав одно вальяжное движение рукой, заставил меня застыть, как и всех людей, которые находились в баре.

– И не стыдно тебе? – Вернулся его прежний голос. – Эх, Алекс, Алекс, глупости. Детские шалости. – Он сел за столик так, чтобы я смог его видеть. – Что стоишь? Присаживайся. – Бородач указал рукой на соседний стул.

– Очень смешно.

– Ого. Ты почти сразу можешь говорить? Недурно. Сколько ты последний раз пробыл в заморозке, создав грань? – Он перестал со мной играться и начал говорить нормально.

– Не знаю, минут двадцать или около того, – я быстро охладил свой пыл, так как заведомо проиграл.

– Не около того, а ровно двадцать минут. Время в этом состоянии и в принципе время за гранью чувствуется очень точно.

– Но почему ты не замер?

Председатель вздохнул.

– Я был одним из первых, – он начал расстёгивать пуговицы на рубашке. – Добро пожаловать в моё прошлое.

Ковбой оголил торс и показал мне огромные шрамы, которые перекрывали почти весь его живот. Я уверен, что и на всём остальном теле, закрытым одеждой, ещё есть следы, оставленные тем временем.

– Сколько их? – Я про увечья.

– На цифре сто я закончил свой подсчёт. На сегодня хватит.

Председатель взмахнул рукой, и я по инерции выброшенного мною кулака, целящегося в воздух, упал.

– До встречи. – Мужчина начал надевать на голову шляпу и направляться к выходу.

– Стой. – Он остановился. – Что мне делать дальше?

– Сними номер в отеле «Пош». Там и встретимся.

– Как ты меня найдёшь? – Хорошо, что он не услышал эту неуместную фразу.

Я, тут же протрезвев, достал телефон и начал вбивать в интернете название отеля. Ничего, кроме «по вашему запросу ничего не найдено», мне не выдавало.

«Отлично».

Я вышел на улицу. Пошёл дождь. Подбежав к машине, нажал на кнопку открывания дверей и не понял. А нет, понял. Снова фокусы. Двери были открыты. Похоже, Председатель до того, как войти в бар и поговорить со мной, отмотал время, достав у ничего не подозревающего меня, сидевшего за столиком, ключи от автомобиля и открыл двери.

На торпеде лежала записка с адресом «Гров-стрит 42» и распечатанная карта с двумя обведёнными кружочками. Над одним было написано «ты», над другим «сюда» и, видимо, для умственно отсталых людей был ещё и проведён маршрут, будто я сам бы не разобрался.

Тронулся с места.

Проехав минут двадцать, я начал немного закипать:

«Куда он меня послал». Повсюду были какие-то кустарники и ни единой живой души в нескольких километрах от меня не было. Глушь. Пробираясь дальше по маршруту, на обочине дороги я увидел знак, что через 500 метров будет спальное место.

Доехав до последнего поворота, который вёл направо, я увидел маленькое старинное здание, которого очень сильно помотало время. По всей территории отеля валялись железные обломки, которые могли представить из себя всё, что угодно. На парковочных местах стояли разбитые машины, заросшие мхом, впустившие корни в асфальт, а над зданием еле горела белая вывеска «Сюда».