Получил радиограмму от Гали с готовностью ехать в Ванино по первому зову. Если из Японии пойдем в Ванино, тогда и вызову, а сейчас давать какие-либо обнадеживающие прогнозы себе дороже, тягостнее будет раскаяние и сожаление от несбывшихся надежд. Производственные дела идут несравнимо лучше, насос работает «как зверь», дождался своего часа.

Совершенно неожиданно в Ванино получил письмо от Юрки Лаврова, для которого писать – хуже горькой редьки, и на дух не выносит. Работает уже вторым механиком на «Тельновске», потому, наверное, и написал. Но у него другая проблема: по непонятной причине не открывают визу, а работать всю жизнь в каботаже никому не в радость. Намерен распрощаться с морем, если визу и впредь не откроют. Дурацкие все-таки в стране законы в этом отношении: человека, родившегося и выросшего при советской власти, получившего высшее образование и прошедшего все этапы идеологической подготовки, не пускают за границу за то, что его отец, увлекшись пьянством, попал под суд за безответственное отношение к работе. Была бы статья политическая, а не обыденная, уголовная, из-за банального пьянства. Ведь еще вождь всех народов говорил, что у нас «сын за отца не отвечает». Лицемерие явное, на деле еще как отвечает. Видимо, кому-то легче: «Как бы чего не вышло», – гоголевский принцип маленького человечка во всей своей наготе. «То ли он шубу украл, то ли у него украли», – какая разница, в любом случае что-то было. Юрка не представляет, как можно избавиться от этого клише и доказать свою «безгрешность», правда, неизвестно кому. У нас ведь решения коллективные и не к кому апеллировать, а стоять посреди площади и доказывать, что ты не верблюд, можно, но и в психушку легко угодить за неадекватное поведение, а оттуда вовсе выхода не будет. Всю жизнь утюжить волны вокруг Сахалина – невеселая перспектива даже для самого неромантичного моряка.

Куда же мы пойдем после Накаямы: на юг или сюда же?

Все же идем на юг, в Фусики. Второй день августа, Ильин день! Погода на загляденье, жаль, что долго такая не продлится: август, сентябрь, а там и задует.

Из Накаямы в Николаевск шли при ветре и волне в 7—8 баллов – остаточные явления после прошедшего тайфуна. Его «остатки» ой как дали «прикурить». На поверку оказалось, что я еще по-настоящему не оморячился: «травил» нещадно, все внутренности выворачивало, один лишь запах пищи рвотные порывы вызывал. Вообще-то, качка на буксире – совсем не то, что на обычном судне, да и болтает его посильнее. И если уж пообвыкнешь и приспособишься к буксиру и его болтанке, то на грузовых судах качка покажется мелочами жизни. Тяготы морской жизни переношу как нечто закономерное и обязательное в процессе становления. Бункеровались в Николаевске, и Ванино пока не светит. Свидание с Галей откладывается на неопределенный срок. За «сигарой» снова отправили в Мариинск.

Погода на Амуре и в этот раз пасмурная, небо все время хмурилось. Создается впечатление, что оно другим летом не бывает. Всего лишь один день был солнечным за два рейса. Но мы его использовали по полной: купались и загорали. Все остальные дни сумрачные и туманные. Сегодня солнце тоже не обещает появиться, небо в тяжелых, свинцовых тучах, готовое вот-вот разразиться дождем. Никуда оно от нас не уйдет, идем-то на юг, и в конце концов вынырнет из-за туч, точнее, разгонит и испепелит.

Минуло пятнадцать суток, как вышли из Маго. Сутки пришлось отстаиваться в Ванино, четыре с половиной – в Отару на Хоккайдо, и несколько часов тому назад пришли в Фунакаву, как раз к началу рабочего дня, в 08:00. Лето в этом году какое-то дырявое, не похожее на прошлогоднее: почти все время дуют ветры, а с ними и разгоняемое волнение, от которого укрыться негде. Простои из-за непогоды немалые, значительно уменьшающие эффективность работы буксира.