Я лишь помогал в ритуалах и организовывал их, сам я не мог принимать участие.

Да, ты у нас очень дорогая шлюха.

Кожей почувствовала на себе пронизывающий взгляд Ньярла и из-под полуопущенных век заметила на полу небольшой кусочек света, в котором я сидела, и тьму, сгущающуюся вокруг.

– Ты говоришь о том, чего не понимаешь, дитя.

– Правда, что ли? Ты построил целую страну на крови и боли, а все, чего добился – это ненависть и бестелесное существование в моей голове. Скажешь, я не права?

Послышался тихий шелест хитона. Ньярл присел передо мной и прикоснулся ладонью к моей щеке.

– Взгляни на меня.

Неуверенно я подняла взгляд и посмотрела в его желтые, как античное золото, глаза.

– Ты так беспокоишься о людях, которых не знаешь, почему ты вообще переживаешь об этом?

Я поджала губы. Действительно не знаю, почему это так меня задело, может быть, во мне осталась эмпатия?

– Почему же ты так ненавидишь меня сейчас, несмотря на то, что я забочусь о тебе? Я разве сделал тебе что-то плохое?

Его лицо было спокойным, кажется, будто он действительно отчитывал маленького разбушевавшегося ребенка.

– Не сделал, – сипло прошептала я.

Ньярл встал, продолжая смотреть на меня сверху вниз. Ощущение такое, будто я стала тараканом.

– Тогда иди спать и не забывай, я единственный, кому ты важна сейчас, и единственный, кто сейчас на твоей стороне.

Я кивнула и, моргнув, снова оказалась на полу в ванной комнате. Неловко встав и размяв затекшие ноги, я поплелась обратно в спальню.

Так началось мое обучение в новом мире. Каин, как и обещал, уехал в столицу, оставив меня с учителями в поместье, и дни потекли один за другим, нагружая меня новыми знаниями неизвестного ранее мира. Голова нещадно пухла, незнакомые факты неохотно складывались в голове, тело, отвыкшее от нагрузок и едва перенесшее путешествие через портал, отчаянно сопротивлялось даже простым занятиям на воздухе, не говоря уже о более сложных упражнениях.

На роль преподавателя физподготовки мне был выдан оборотень, и, увидев его впервые, я сначала смутилась, не заметив каких-то отличий с обычными людьми. Жилистый, невысокий, хоть и казалось, что сутулится. Волосы короткие, жесткие, русого цвета с рыжим отливом. Лицо вытянутое, а щеки и подбородок украшала темная щетина. Глаза маленькие, почти черные, губы тонкие и, кажется, почти все время искажены странной самодовольной усмешкой.

– Гибрис, приятно познакомиться, мисс…

– Серафина.

Стоя посреди кабинета, где ежедневно проводила с Гани пару-тройку часов после обеда, я вдруг почувствовала, что на меня будто давят стены, зрительно сужая пространство. Гибрис галантно сделал шаг ко мне и, подхватив мою ладонь, прикоснулся к кончикам пальцев губами.

– Прекрасное имя, буду рад помочь вам. Надеюсь, мои уроки пройдут плодотворно, и вы останетесь довольны моими услугами.

– Да, я тоже.

Выдернув руку, я отступила, стараясь невольно сохранить между нами пространство, но Гибрис одним мягким движением оказался ближе.

– Право слово, мне ничего толком о вас не сказали, так поспешно я уехал из дома Аван, не подскажите ли, кем вы приходитесь господину Каину? Он о вас так печется. Любовница или все же дочь?

Едва не сев от такого вопроса, я вновь сделала шаг назад, но кресло у камина тут же ткнулось мне в ноги. Нервно оправив рубашку, я постаралась как можно беззаботнее улыбнуться в ответ на пристальный неприятный взгляд оборотня и без резких движений прошла к рабочему столу, крамольно надеясь выстроить с его помощью преграду между мной и Гибрисом.

– А какая собственно разница? Неужели от этого поменяется план занятий?