Всматриваясь в лицо улыбчивого и чрезмерно весёлого молодого человека, Мадина непроизвольно заражалась излучаемым от него ощущением счастья. Удивительно, но ей даже захотелось улыбнуться, так же широко и открыто, подражая юноше. С трудом сдерживая себя и не забывая что невеста должна быть спокойна в любых проявлениях чувств, она отвернулась от назойливого соседа, тупо всматриваясь в брызги фонтана, отчего опять предательски захотелось в туалет. Ясно понимая, нежелание незнакомки с ним общаться, Игорь поднялся со скамейки и, одевая на голову кепку-бейсболку, грустно сказал:

– Ну что ж, не хотите, как хотите. Но если вдруг передумаете, наша съёмочная группа тут рядом в соседнем дворе. Мы там ещё часа два будем. Так что подходите, я вас режиссёру представлю.

Молодой человек сделал пару шагов по направлению к ответвлению в виде выложенной плиткой тропинки, но хлопнув себя рукой по нагрудному карману вернулся. Ни слова не говоря он вынул из кармана прямоугольную карточку, сунул её в руку Мадины и молча удалился прочь. Наблюдая его растворяемую за кустами спину, Мадина покосилась на визитку и осторожно положила рядом с собой на скамейку.

У неё в памяти было хорошо запечатлено то чувство, с которым она будучи в доме жениха, стояла перед гостями с невозмутимым лицом, выслушивая согласно обычаям, всякие шутки и колкие замечания. С трудом ей удалось тогда выдержать данное испытание и единственное, что помогало оставаться в рамках дозволенного, это строгий наказ матери, не показывать перед гостями чувств, охраняя тем самым честь рода.

– Что он хотел? – раздался позади там где росли кусты, знакомый тембр Тимура. Оборачиваясь невеста пожала плечами и показав взглядом на визитку ответила:

– В кино приглашал. Только, мне кажется, он что-то другое хотел.

– Что же? -присаживаясь рядом с Мадиной и беря в руки визитку, не унимался Тимур.

– Не знаю, говорил что рядом здесь идут киносъёмки. Может придумал, чтобы просто познакомиться, – предположила она, замечая странный, полиэтиленовый пакет в руках Тимура.

– Видел я эти их киносъёмки. Нет, не врёт он. Тут они, в соседнем дворе, – скомкав карточку и выбросив, резюмировал Тимур. Затем протянул пакет Мадине и сухо приказал:

– Бери и иди со мной. Этот пакет ты отдашь Амиру, при вашей встрече.

– Как кувшин? -выдохнула радостно Мадина.

– Какой ещё кувшин? -удивлённо поднял брови собеседник.

– Ну тот, который во время свадьбы друг жениха и невеста вместе несут от источника, -забирая в руки тяжёлую ношу и поднимаясь со скамейки, стала пояснять Мадина.

– Да, да… как кувшин… ты права, -процедил сквозь зубы Тимур и, как то странно по волчьи сутулясь, и озираясь по сторонам, пошёл вперёд.

Перебарывая собственное желание сходить хоть куда нибудь по нужде, невеста собрав всю свою волю промолчала, решив ещё немного потерпеть.

Постепенно ускоряя шаг и довольно часто поглядывая на наручные часы Тимур двигаясь впереди пересёк сквер, повернул налево и оказался в соседнем дворе. Быстро перебирая ногами, за ним следовала Мадина, мысленно с мольбой обращаясь к всевышнему. Она умоляла, послать терпения и без позора выйти из очередного испытания. Внизу живота всё ныло и дико ломило поясницу, да к тому же тяжёлый, целлофановый пакет тянул к земле, только ухудшая общее самочувствие. Пытаясь представить его кувшином, а толпу пешеходов сопровождающими её к источнику людьми, Мадина взяла сумку под низ и несла прижав к груди. Белый, тополиный пух взметаемый вверх голубиными крыльями, кружился редким снегопадом на уровне лица, забиваясь вместе с воздухом в ноздри.