– Никто не приедет. Никого нет. Никого! Никого! Никого!

Увесистыми каплями из глаз брызнули и потекли по щекам горячие, едко-солёные слёзы. Не в силах сдержать их и буквально захлёбываясь ими, она всё продолжала повторять «Никого нет. Никто не приедет».

Оглушительным визгом, мерзко заскрежетали тормоза автомобиля, разрезая слух и заставляя вздрогнуть. Гудение мотора оборвалось и прорываясь сквозь некий вакуум, Мадина услышала, властный голос тётки Фатимы.

– Пей чай, пей! Пей, тебе говорят!

Этот громкий окрик, немного отвлёк, отрезвил Мадину, возвращая из собственных мыслей в реальный мир. Вдохнув носом воздух, она уловила приятный аромат горячего, наполненного травами чая. Не открывая глаз, потянулась губами вперёд и ощутила гладкую поверхность края чашки. Горькая, терпкая жидкость, от которой слегка немеет кончик языка, наполнила сразу рот и проглатывая глоток за глотком, она распознала приятную влагу проникающую внутрь. Постепенно, спазм на горле стал ослабевать и слёзы стали подсыхать на щеках. Понемногу приподнимая веки, она узрела рядом с собой расплывающееся в добродушной улыбке лицо тётки, которая подлив в пиалу ещё чая, поднесла его Мадине и совсем другим, уже более ласковым тоном произнесла:

– Пей моя хорошая. Пей. Это тебя успокоит. Просто нашей девочке приснился плохой сон, да?

Мадина согласно кивнула, взяла в руки пиалу и осушила её до дна. Принимая опустошённый сосуд от своей подопечной, Фатима достала платок и вытирая следы слёз на щеках невесты, заявила:

– Нам не надо так растраиваться, ведь впереди встреча с Амиром. Наша девочка будет послушной и будет пить чай для того чтобы не плакать. Ведь так?

Едва сдерживая улыбку Мадина ещё раз кивнула головой и услыхала как опять взревел мотор автомобиля. Потом взвизгнув буксующими колёсами на песчаной обочине и напомнив тем самым резвого коня, машина скакнула и понеслась вперёд, туда, где возможно, уже ожидал свою невесту жених.

Рассматривая пейзаж за окном, Мадина ещё раз попыталась представить встречу с Амиром. Но теперь ей даже не удалось вообразить его лицо, когда они наконец-то увидят друг друга и скажут после долгой разлуки первые слова. После нескольких безуспешных попыток фантазирования на эту тему, невеста бросила бесполезное занятие и тупо уставилась, в окно наблюдая как маленькие дома становились большими, а невысокие двух-трёхэтажки подрастали с каждым километром всё выше и выше. Мадине это очень напоминало движение по равнине, с постепенным приближением к гористой местности.

Город скальной грядой вырастал на их пути, улицы из широких становились узкими плотно заполняясь различным автотранспортом, от чего их резвый, «железный конь» всё замедлял и замедлял свой бег. Мелькали старые с широкими карнизами дома, плохо сочетаясь со стеклянными, сверкающими на солнце современными башнями. Автомобиль управляемый Тимуром свернул в сторону и петляя меж приземистых особняков с колоннами, вынырнул из узкого проёма переулка, выехав на просторную многолюдную площадь. Затем медленно двигаясь в плотном потоке, вдоль припаркованных у обочины машин, он наконец-то отыскал свободное пространство, среди своих автомобильных собратьев и протискиваясь в него, замер на месте.

– Всё, приехали, -оборачиваясь к пассажирам произнёс Тимур заглушая двигатель и добавил:

– Посидите немного в машине, я скоро вернусь, -после этих слов, он распахнул дверь и вышел.

Время тянулось поразительно медленно и даже чересчур тягуче, так если б его нарочно удерживала некая неведомая сила. Сквозь потёртое по дуге лобовое стекло хорошо просматривалась мостовая и невеста напряжённо вглядывалась в лица прохожих. Ей почему-то всё время казалось что вот-вот покажется из толпы знакомое лицо, но естественно это не происходило. Странно, но в эти мгновения у Мадины, впервые в жизни, возникло ощущение что за ней кто-то следит. Фатима, ёрзая толстым задом на бархатных чехлах сидения, опять достала термос с чаем и предложила Мадине попить, но получив довольно резкий по интонации отрицательный ответ, недовольно выдавила из себя: