– А если ненормально?

– А так уже руку не изогнуть. Вы ешьте, ешьте.

Семенов медленно ел, пытаясь это представить.

– Тогда выходит, что кто-то поменял положение тела?

Эксперт кивнул с набитым ртом, прожевал и добавил:

– Возвращаясь к гильзе: она ведь может в окно вылететь, если выстрелить с другой стороны кровати. Только тогда надо, чтобы человек лежал на животе. На всякий случай я еще кое-что проверил, а именно, следы пороховых газов на разных концах кровати. Там, где у него ноги, пороховые газы есть. Может, он был акробатом и застрелился, согнувшись пополам, а потом, застрелившись, распрямился? Но нет, на брюках следов пороха нет. На перчатках следы пороха есть. И подумайте, чего это он в перчатках спал, но без бушлата? Хотя если стрелялся, то все равно.

– А кому это нужно, менять положение тела?

Эксперт пожал плечами:

– Кто знает. Видимо, кому-то не понравилось прежнее положение. Или тому, кто нашел, или… Скоро ведь вам на доклад идти, пойдем вместе, документы у меня тут, в папочке, -он кивнул на лежавшую сбоку на столе папку, -а пока подкрепимся. Ах, да! Неаппетитно, но слюна на подушке тоже есть. Свежая. Свежемороженая можно сказать. Да, -добавил он, -в термосе рябиновая настойка, но несильная. Взял бы себе, но некрасиво как-то.

***

Полковник еще раз недовольно посмотрел на них и наконец, произнес:

– Не усложняете?

– Пожалуй, нет. —ответил Семенов. —Причин для самоубийства не выявлено, а тут еще и это.

Полковник еще попыхтел недовольно, размышляя и взвешивая что-то.

– И что, Дима, делать собираешься?

– Ну, -пришлось импровизировать, -сперва отдадим видео технарям, пусть посмотрят и увидим, что там будет видно. —Полковник поморщился, видно, от построения фразы. —Если убийца был, то он должен был попасть на видео.

– Ну что ж, очевидно. Еще что?

– Опрошу его сожительницу повторно. Узнаю, как он спал, в какой позе, если она знает, конечно.

– Если нужно, спроси, может и знает.

– И вот что, у меня один вообще неопрошенный есть из тех охранников, которые были на ТЭЦ.

– Почему?

– Его отпустили до нашего приезда. Решили, что он ни при чем.

Полковник помолчал и хмыкнул:

– А ведь у тебя, Дима, прямо таки сюжет намечается как в классическом детективе. Убийство в замкнутом пространстве и сколько там подозреваемых?

Семенов быстро посчитал в уме.

– Тридцать два. Смена и охранники. Нет, тридцать один, минус убитый.

– Ладно, давай сперва видео проверь. Там и узнаешь, насколько он убитый. Опросы проведи, но вообще старайся держать впечатление, что мы расследуем самоубийство.

Этим напутствием и закончилось совещание.

Когда Семенов вернулся в кабинет, отправил Илонова с видео к компьютерщикам, и уже набирал номер Самохиной, он никак не мог решить с чего начать разговор, решил просто спросить о жизни, а дальше вывести на нужную тему.

Ответила она сразу и Семенов спросил:

– Наталья Валерьевна, ну как вы, уже получше немного?

Но она что-то почувствовала и он немедленно в ответ получил:

– Прекратите, вы же хотите еще о чем-то спросить.

Семенов удивился ее чутью, но не стал спорить.

– У меня несколько личный вопрос…

– Ой, давайте поскорей. Да, мы спали вместе.

– Меня не совсем это интересовало.

– А что же? -Она несколько удивилась. Семенов же подумал, а не спросить ли ее заодно, не изменяла ли она и не оставил ли Соломенко завещания в ее пользу, но решил оставить это на потом.

– Тут возник вопрос, не запомнили ли вы, в какой позе Андрей Юрьевич обычно спал? На спине, на животе, на боку?

– Вот вы о чем. —Кажется, он действительно смог ее удивить, -Он на животе спал, руки под грудь подкладывал, не представляю, как можно было так спать, но он так спал. Обидно даже было, что не обнимал. Я его спросила, а он говорит: «Я на койках узких всю жизнь спал».