- Куда?

- Ну, вы же хотели мне что-то рассказать и объяснить.

- И для этого надо куда-то идти? – кажется, она заразилась его лаконичной манерой.

- Это - переговорная. Через пятнадцать минут сюда придет клиент, с которым будет работать группа людей. Комнату к этому моменту желательно подготовить, - взгляд на гору фантиков посредине стола был более чем красноречив. Теперь ее щелкнули по носу. Надоело!

- Ладно,  - Майя вздохнула и потянулась за пальто и шапкой.  – Как скажете.  – А потом, после паузы, все-таки добавила, преодолев внутренний барьер: - Наверное, я должна извиниться. Но подожду до места назначения.

Ее благородство не оценили. Илья Юльевич просто развернулся, давая таким образом понять, что надо следовать за ним.

Оказались они в итоге в кафе на три этажа ниже. Заведение было под стать самому зданию – претенциозное и, наверняка, дорогое, но  Майя предпочла даже не заглядывать в меню, чтобы не травмировать психику. А, может, и следовало это сделать, потому что следующая фраза поставила в тупик.

- Что вы будете, Майя?

На этот вопрос, заданный тоном безукоризненно воспитанного человека, ей захотелось ответить что-нибудь про тушки летучих мышей или сушеных жаб. А на самом деле она бы не отказалась от тарелки борща и котлеты с гречкой. Но вместо этого инфантильно спросила:

- Конфет нельзя?

Разумеется, ей ответили, что нельзя. После чего тоном томным и загадочным Майя заявила, что хочет чизкейк. Он и был заказан.

Пауза в этот раз отсутствовала. И едва официант отошел от столика, бездушный робот в человеческом обличии подал голос:

- Я вас внимательно слушаю.

- Внимательно - это хорошо. Музыканты ценят внимательных слушателей, - язвить получалось плохо. Само место давило на Майю. Не говоря уж о персоне напротив. Ну и не стоит тогда продолжать мучения. Как говорится, раньше сядешь – раньше конечная. - Во-первых, извините.

- За что именно?

Ух, какой противный! Невероятно просто! Ошибок не прощает, руки не протягивает. Потому что они у него все время как будто  в карманах пиджака, застегнутого на все пуговицы. И галстук завязан так туго, что удивительно - как он дышит. А и не дышит, наверное. Роботы не дышат. И с чего она решила, что он похож на актера из рекламы ее любимых духов?! Ничего общего.

- А вы любите ставить людей на место, да? У вас к этому явный талант.

- У меня много талантов, - он каким-то удивительно точным жестом поправил рукава пиджака. Вряд ли специально, но блеснуло золото часов и запонки. - Так за что именно вы извиняетесь?

Танк. Тяжелый непрошибаемый танк, который прет напролом, наплевав на чувства окружающих. Майя вздохнула и с видом пай-девочки произнесла:

- За то, что нарушила ваши планы и покой вашего офиса.

Вышло на удивление искренне. И даже Илья Юльевич изволил милостиво кивнуть.

- Хорошо, принято. Я слушаю дальше. Вы обещали что-то объяснить.

Похоже, он все делает по какому-то ему одному известному списку. И сейчас допрашивал Майю согласно этого списка. Она вдруг почувствовала, что очень устала.  А ей еще к завтрашним занятиям готовиться… Надо заканчивать это аутодафе. Главное, покаяться поубедительнее.

- Собственно, речь шла о причинах моего безобразного поведения. Все дело в споре - мы поспорили с моим другом Всеволодом, что я смогу заработать пять тысяч игрой на скрипке в деловом сердце Москвы. И я выиграла! – отработанным жестом щелкнула пальцами. - С вашей щедрой помощью, разумеется. А потом Сева усомнился в моих словах. И пришлось... искать свидетеля. Вот и все. Я думала, может быть,  вам будет интересно, ради какой ИМЕННО глупости вам пришлось терпеть такие лишения.