Мало того, я вдруг поняла, что могу слышать их разговор, причем после эксперимента с колесиками, звук стал четче и объемнее, словно говорили прямо рядом со мной. Конечно, подслушивать было некрасиво, но, обнаружив, что один из собеседников тот самый черноволосый красноглазый парень, я просто не смогла удержаться от соблазна.

А вот его собеседницей была молодая, очень красивая женщина в дорогом элегантном наряде. Она выглядела очень взволнованной и расстроенной, но при этом сохраняла достоинство настоящей леди. В ней чувствовалась стать истинной аристократки в отличие, кстати, от некоторых моих попутчиц, пытавшихся кичиться своим статусом.

Вот только красноглазик перед этой леди, похоже, не испытывал ни трепета, ни элементарного уважения. Он стоял в той же расслабленно-развязной позе, что и в холле замка, засунув руки в карманы и разглядывая женщину со смесью презрения и насмешки.

– Вы напрасно так далеко ехали, герцогиня, – его голос был холоден и резок.

– Но, Итан, я же беспокоюсь о тебе, – женщина вздохнула и чуть тише продолжила, – твой отец вернется через неделю, что я ему скажу?

– Правду, – пожал плечами парень, – что в ближайшие два года я буду получать прекрасное образование и не мешать счастью молодой семьи.

– Глупенький, – на секунду лицо женщины скривилось словно от боли, – разве мы тебя чем-то обидели? И потом, почему вдруг темная магия, ты же всегда мечтал стать артефактором, так готовился к поступлению в столичный университет?

– Передумал, теперь меня увлекла темная магия, представляете, у человека могут меняться увлечения. Вам ли этого не знать, герцогиня?

Женщина помолчала немного, сжимая в руке платочек и с затаенной болью глядя на этого высокомерного придурка.

– Хорошо, давай вернемся к этому вопросу, когда приедет твой отец. Береги себя, – она подняла руку, словно хотела прикоснуться к волосам парня, но тот резко от нее отпрянул.

– Глупый, упрямый мальчишка, – произнесла она тихо и села в автомобиль.

Парень отвернулся от нее и вдруг резко посмотрел на меня. Ну то есть, теоретически, видеть он меня не мог, ведь мое окно находилось совсем с другой стороны замка, но мне показалось, что он смотрит прямо мне в глаза. Я быстро убрала “трубу” от глаз и с бешено бьющимся сердцем пошла ставить ее на место. И, словно мало мне было потрясений, в этот самый момент дверь в комнату распахнулась, и на пороге возник сам магистр Торндайк.

– Что здесь происходит? – с тихим гневом спросил он, разглядывая комнату.

– Ничего, – пискнула я, пряча за спину волшебный прибор.

– Кто вас сюда пустил, мисс? Почему вы вообще оказались в Северной башне?

Я замялась, не зная, что ответить. С одной стороны, мне не хотелось, чтобы за самоуправство досталось доброй миссис Пфайффер, с другой – не могла же я сказать, что это я сама тут похозяйничала. Пока я думала, как поделикатнее объяснить ситуацию, меня неожиданно выручил дворецкий.

Мистер Кэррингтон как и его хозяин появился на пороге комнаты абсолютно бесшумно, словно материализовавшись из воздуха, и, поправив очки, невозмутимо сообщил:

– Прошу прощения, магистр, это я распорядился предоставить мисс данное помещение. Мне показалось, что это более целесообразно, чем подселять ее к другой ученице, либо размещать ее вместе со слугами. Я, конечно, еще рассматривал вариант выделить ей комнату в Западной башне…

– Только не в Западной! – содрогнулся магистр Торндайк и тяжело вздохнул, – что ж, это моя вина, что я не подумал об этом сразу. Питер, ты выбрал наилучший вариант, пусть мисс Чарова живет здесь. Только убери, пожалуйста, отсюда все артефакты и магические книги, не хотелось бы, чтобы из-за чрезмерного любопытства некоторых особ начало обучения омрачилось каким-нибудь несчастным случаем.