– Почему?! – растерянно смотрела на него супруга.

– Да… застукали меня, когда бетон воровал! – повысив голос, ответил он и, громко хлопнув холодильником, прошел к газовой плите. Там сразу включил конфорку, поставил на нее чайник и стал смотреть в окно.

– Олег, я не поняла, а почему ты мне раньше ничего не рассказал? Почему ты ставишь меня сейчас перед фактом? А жить на что будем?

– Займем, – коротко ответил он.

– Может, сходить разобраться? – стала с ним рядом Нина. – Ты ходил к начальнику СМУ? – заглядывая ему в глаза, вопрошала она.

– Да ходил я! Ходил! – раздраженно ответил мужчина и присел на стул. – Лучше бы не ходил… Наговорил ему всяких гадостей, себе хуже сделал.

– Может, я поговорю с ним? – осторожно спросила она.

Он взглянул в ее сторону суровым взглядом и грозно рявкнул:

– Не смей! Сам заварил кашу, сам и разгребу!

– Ты… что на меня кричишь? – обиделась супруга. – Я же не лишала тебя премии и зарплаты!

– Извини… – сухо ответил Олег и, тяжко вздыхая, потер себе ладонью лоб.

– Вот ты всегда так! – стала упрекать его Нина. – Чуть что, на меня кричать начинаешь! А я-то тут при чем?

– Ты моя жена! И должна понимать, что мне сейчас самому тошно! – вновь повысил голос на нее супруг. – Эта докладную написала! Свиридов орет, какой день! И ты еще…

– Я понимаю, а вот ты! Словно глухой!

– Слушай, иди на работу, а-то сейчас опять поругаемся, – предложил он, с трудом сдерживая свое раздражение.

Нина обиженно поджала губки, и ничего не говоря, взяла свою сумочку и вышла из квартиры. Она пыталась успокоиться, взять себя в руки, но женщину душила обида, а на глаза наворачивали слезы. Уже у подъезда столкнулась с коллегой, они поприветствовали друг друга и пошли до садика вместе.

– Ты что такая недовольная? – спросила ее Оксана.

– Со своим поцапалась, – коротко пояснила Воротнина и шла дальше.

– А что случилось? – поинтересовалась та осторожно.

– Да…Олега премии лишили. И зарплату не всю выплатили. Толком и не поняла за что, а он накричал на меня… – с обидой ответила она.

– А я знаю за что! – уверенно заявила Ромашина.

Нина повернула голову, внимательно всмотрелась в ее глаза, и на ходу тихо поинтересовалась:

– За что?

– У него там целая война с новой диспетчершей, – сразу пояснила ей Оксана. – Ты что, не слышала?

– Не-ет! – удивленно протянула она и насторожилась.

А сама замедлила ход и пошла тише, словно боялась хоть что-то упустить в ее рассказе.

– В общем, на растворный узел пришла одна фифа из конторы, – стала рассказывать Ромашина. – Говорят: сам Свиридов посадил ее туда. Валю поймали вместе с шоферами на воровстве бетона и сразу выгнали. А это вся честная-пречестная! Пришла и сразу стала диктовать свои условия. Сама выследила твоего Олега, когда тот бетон налево повез. Сняла всё на мобильник! А наутро написала на него докладную. И теперь начальник житья ему не дает!

– А кто тебе это сказал? – удивлялась Воротнина такой осведомленностью своей коллеги. – И почему я ничего не слышала?

– Мне девчата рассказали. А эта… теперь везде преследует твоего Олежка и говорит: поймаю его и посажу. Так и сказала: «Вор должен сидеть в тюрьме»!

Нина развела руками и возмутилась:

– Да… ты что?! Все же воруют!

– Но попался-то твой Олег! – напомнила ей Оксана.

– Она молодая?

– Совсем молодая. А еще – одинокая мамочка! – тихо нашептывала ей Ромашина, подливая масло в огонь. – И говорят, что писаная красавица!

– А при чем тут это?

– А мне сказали, что это она так к твоему Олегу клинья подбивает!

– Да ладно?!

– Что слышала, то и говорю! – убежденно смотрела на нее женщина.

– И что же теперь делать? – растерянно посмотрела на нее Воротнина и остановилась посреди улицы, понимая, что счастье ее семьи под большой угрозой.