Мысленно произнеся заклятие усиления, я прильнула к Максу, так близко, словно собиралась слиться в единое целое, обняла и с напором заставила пятиться назад, прижимая к стене и закрывая напарника собой. Благо у моей иллюзии пышные волнистые волосы, создавшие тень и прикрывшие нас. Теперь мы влюбленная развратная пара, развлекающаяся в переулке среди белого дня.

Бесстыдники.

Я круглыми глазами уставилась на Макса, лишь теперь поняв, что, если мы будем стоять как истуканы, моя первая выходка не будет ничего стоить.

Послышалось тихое фырканье — нас заметили.

Дарлинг испытующе посмотрел на меня. Он уже оправился от шока. Его дыхание щекотало щеку. Кожу пощипывало от напряжения, а частое дыхание, которое у меня никак не получалось обуздать, выдавало мое волнение с потрохами.

Все из-за Дугласа Рокса. Я неспокойна, потому что он здесь.

­— Милая, ты идешь? — Голос своей безответной любви я узнала сразу. А еще буквально почувствовала, как взгляд Энн прожигает затылок. Медлить было нельзя.

— Останешься мне должна, Раж, — прошептал Макс, сократив мою фамилию, как часто делал в академии. Не успела я опомниться, как его щека нежно коснулась моей. Легкая щетина подарила мурашки по всему телу. Было в этом что-то магическое, соблазняющее.

Одна рука его оказалась на моей талии, другая — на спине. Сильные уверенные движения не давали времени опомниться. Кровь застучала в висках.

Мы не поцеловались, ведь оба прекрасно понимали, как сильно это осложнит отношения между нами. Наверное… Но сейчас я чувствовала себя канатоходцем на пятиметровой высоте — странные, острые ощущения, которые я ни с кем и никогда не испытывала. Словно все тело превратилось в один оголенный нерв. Ладонь Дарлинга скользила по линии моего позвоночника, заставляя разрываться от противоречий: хотелось оттолкнуть его и в то же время прижаться еще ближе. Хотя нас и так ничего не разделяло, разве что несколько миллиметров одежды.

Надо прекратить. Энн и Дуглас, наверное, уже ушли.

Я собрала остатки воли в кулак — удивительно, что они вообще обнаружились — и сделала последнее, что можно было ожидать от девушки в данной ситуации — укусила Макса за шею. Не игриво прикоснулась зубками, а именно цапнула так, что наверняка оставила след.

Если я не могу остановить происходящее, то пусть это сделает он.

***

Макс

— Раженская, ты что творишь?! — Схватив ее за воротник, как котенка за шкирку, воскликнул я и свободной рукой прикоснулся к месту укуса.

­— Извини. Увлеклась, — пожала она плечами, не забыв при этом невзначай оглядеть вновь опустевший проулок.

— Увлеклась, значит, — тяжело повторил я, не поверив ни единому слову. — Прекрасная благодарность за мою помощь.

Отпустив ее, я прошептал целительское заклятие, чтобы убрать следы от зубов этой бестии.

Раженская промолчала, сложив руки на груди. Взгляд невольно остановился на ее слегка покрасневшем лице. Я совру, если скажу, что произошедшее несколько секунд назад не доставило мне удовольствия. Было в близости между нами что-то будоражащее, заставляющее все тело реагировать на присутствие этой девушки.

И Раженская ощутила то же самое. Ее прерывистое дыхание до сих пор эхом отдавалось в моей голове. Но наверняка все из-за проклятого артефакта!

Эта мысль отрезвила не хуже утреннего крепкого кофе. Быстро закатав рукав, я оголил запястье с браслетом, камни души в котором стали даже светлее, чем вчера. Я выгадал себе еще одни мирные сутки без боли и мучений. Хоть что-то хорошее за этот день.

Трупы пропавших людей служили лишь напоминанием о том, какая ответственность лежит на наших плечах. Я не волновался и не беспокоился — просто обрел четкую цель: сделать что угодно, но докопаться до правды.