Тогда, на второй день после спасения (они так все и говорили «первый день спасения», «второй день спасения», «третий…») Рузгину удалось связаться с комбатом. Лейтенант долго орал в коммик, повторяя одно и то же: «Мы угодили в ловушку… Да, в мортале… осталось четверо… (тогда их было еще четверо)… самим не выйти… пришлите вездеход…» Был уже сентябрь, связь работала. С грехом пополам.

– Обещал! Вася обещал прислать вездеход, – сообщил после разговора Борис. – Я ему координаты скинул.

Губы его расползались в жалкой улыбке. Он, кажется, и сам не верил, что комбат пришлет за ними машину. Виктор только пожал плечами: если Васильев сумел прокормить обещаниями всю весну Эдика Арутяна, то Борьку Рузгина, несмотря на его лейтенантские нашивки, точно обманет. Комбат – торговец и делец. Все лето он продавал и покупал, ни от кого своих махинаций не скрывал. Арутян заплатил майору, и заплатил хорошо. Вопрос на засыпку: что мог предложить Васильеву лейтенант Рузгин?

– Говорят, Вася на той стороне дилером на бирже работает. Бабок у него немеряно. Особняк суперовский.

– Вранье, – отвечал Виктор. – Это он сам рассказывает, когда напьется. Мечта у него такая. На самом деле он торгует старыми машинами.

Проныра Арутян, деляга Арутян – какими прозвищами только его не награждали! Умел он со всеми договариваться, устраивал дела по ту сторону врат и по эту. С майором Васильевым еще на той стороне он заключил контракт. Договор простой: как только они проходят врата (непременно в мае, когда мортал еще безопасен) комбат дает двум портальщикам (то есть Виктору и Эдику) вездеход, человек десять сопровождения, запасные блоки питания и отправляет на две недели в секретную экспедицию. За оказанную помощь Васильев заранее получает кругленькую сумму. В чем цель экспедиции, Эдик не говорил никому, даже Виктору (впрочем, он и в редакции на той стороне никогда своих планов не раскрывал). Но Виктор знал, куда хочет добраться Арутян. Легенды про Валгаллу в Диком мире ходили давно. Вот только дороги туда никто не ведал. Арутян показал Васильеву секретную карту. Комбат сразу понял, что придется идти через зону глубокого мортала. И еще понял – людей Арутян поведет на смерть. Карты той никто больше не видел. После смерти Эдика Виктор обшарил карманы Арутяна, но карты не нашел. Возможно, Эдик, как дурак, хранил карту в наладонном компе. Из наладонника в мортале текла зеленая слизь, и работать он, разумеется, перестал.

Беда, что они слишком затянули с отъездом. Комбат не хотел их отпускать, тянул время в надежде, что портальщикам и так хватит материала в Диком мире. Каждый раз у комбата находилось минимум десять причин, чтобы отложить экспедицию. То «синие» на хвосте, то батальон должен непременно выйти на заданную точку, то – поддержать масштабную операцию дивизии, то раненых надо отправить в эвакогоспиталь. Виктор иногда пытался угадать, какую новую отговорку придумает Вася. Никогда не угадывал.

Эдик ярился, ругался, грозил содрать с Васильева неустойку: экспедиция срывалась.

– Да брось ты! – невозмутимо хмыкал Васильев. – Времени у нас полно.

В мае и первой половине июня в Диком мире стоит тишина. Боев обычно не бывает. Если только какой-нибудь сумасшедший не вообразит себя новым Наполеоном и не попрет через болота и леса, через мортал напролом. Там и сгинет. В мае и в начале лета слишком сыро, дороги после зимы не восстановлены, а реки слишком полноводны и глубоки. Это время каждый расходует по своему усмотрению. Одни – на разработку операций, обсуждение планов и подготовку к нападению или к обороне. Другие оттягиваются по полной программе: завратный мир пьянит и обманывает призрачной свободой и столь же призрачной безнаказанностью. Говорят, однажды две армии дрались на мечах, обстреливали друг друга из луков, кололи копьями. Говорят… Да мало ли баек гуляет по завратному миру. Всех не упомнишь. Каждый бает по-своему. Почти все в мае охотятся: дичи тут вдосталь. Стреляй – не хочу. Поначалу ни медведи, ни косули людей не боялись. Потом, конечно, поняли, что к чему.