Ты осознаешь, что не видела камнееда Юкки – той женщины с рубиновыми волосами, уже несколько часов. Однако это не значит, что ее нет рядом. Ты уже хорошо поняла, что нельзя доверять их присутствию или отсутствию на примере Сурьмы. Хоа ничего не отвечает Юкке. Тебя охватывает внезапная иррациональная радость оттого, что он снисходит до зримого присутствия рядом с тобой.

– Что же до того, почему ты и почему доктор, – говорит Юкка, выпрямляясь и обращаясь к тебе, хотя продолжает смотреть на Хоа, – то это потому, что мне нужны мнения со всех сторон. Лидера, даже если она и не хочет быть лидером. – Она смотрит на Хьярку. – Еще одного местного рогги, который не умеет держать язык за зубами и треплется повсюду, какая я дура, по его мнению. – Она кивает Землянике-и-Сену. Тот вздыхает. – Стойкости и доктора, которые знают дороги. Камнееда. Меня. И тебя, Иссун, которая может угробить всех нас. – Она натянуто улыбается. – Так что есть смысл не давать тебе для этого повода.

Ты понятия не имеешь, что на это ответить. У тебя мелькает в голове мысль, что если способность разрушать – нужное качество, то ей следовало бы позвать в совет Кастримы Алебастра. Но это привело бы к неприятным вопросам.

Хьярке и Землянике-и-Сену ты говоришь:

– Вы оба отсюда родом?

– Нет, – говорит Хьярка.

– Да, – говорит Юкка. Хьярка зло смотрит на нее. – Ты тут с юности живешь, Хьяр.

Хьярка пожимает плечами.

– Никто, кроме тебя, этого не помнит, Юк, – говорит Земляника-и-Сено. – Я тут родился и вырос.

Два орогена, дожившие до взрослого возраста в общине, которая их не убила.

– Как тебя зовут?

– Каттер Опора. – Ты ждешь. Он улыбается половиной рта – но не глазами.

– Тайна Каттера, скажем так, не была раскрыта, пока мы росли, – говорит Юкка. Теперь она приваливается к стене за диваном и трет глаза, словно устала. – Но люди все равно как-то догадались. Слухов было достаточно, чтобы при прежнем главе его не принимали в общину. Конечно, я уже раз пять предлагала дать ему имя.

– Если я откажусь от имени Опоры, – отвечает Каттер. На его губах по-прежнему бумажно-тонкая улыбка.

Юкка опускает руку. Челюсти ее стиснуты.

– Отрицая свою сущность, ты не сможешь помешать людям узнать это.

– А выставляя напоказ – не выживешь.

Юкка делает глубокий вздох. Желваки на ее скулах разглаживаются.

– Потому я и просила тебя это сделать, Каттер. Но продолжим.

И все продолжается.

Ты сидишь всю эту встречу, пытаясь понять замеченные тобой подводные течения и все еще не веря, что ты вообще здесь находишься, пока Юкка излагает все проблемы, стоящие перед Кастримой. Ты никогда о таком не думала: жалобы на то, что вода в общественных прудах недостаточно горяча. Серьезная нехватка гончаров, но переизбыток умеющих шить. Грибок в одном из пещерных зернохранилищ – придется сжечь урожай нескольких месяцев, чтобы не заразить остальное. Нехватка еды. Ты перестаешь быть одержимой мыслью об одном человеке, думая о многих. Это немного внезапно.

– Я только что мылась, – выдаешь ты. – Вода была в самый раз.

– Для тебя-то конечно. Ты несколько месяцев скиталась, мылась в холодной воде, если вообще мылась. Большинство людей Кастримы никогда не жили без надежного водоснабжения и туалетов. – Юкка трет глаза. Совет продолжается не больше часа, но кажется куда дольше. – Каждый по-своему приноравливается к Зиме.

Жалобы без повода не кажутся тебе приноравливанием, но ладно.

– Нехватка мяса – вот настоящая проблема, – нахмурившись, говорит Лерна. – Я заметил, что в последних нескольких общинных пайках его нет или хотя бы яиц.

Юкка мрачнеет.

– Да. И вот почему. – Она добавляет для тебя: – В этой общине нет зеленых зон, если ты еще не заметила. Почва вокруг скудная, хороша для огородничества, но не для травы и сена. Последние несколько лет до Зимы все были слишком заняты обсуждением того, не восстановить ли нам стену, оставшуюся со времен еще до Удушливой Зимы, так что никто не удосужился договориться с сельскохозяйственной общиной о нескольких телегах чернозема. – Она вздыхает, потирая переносицу. – Да и все равно много скотины по лестницам и шахтам вниз не затащишь. Не знаю, о чем мы думали, пытаясь выжить здесь, внизу. Потому мне и нужна помощь.